От безысходности, согласилась выйти замуж за неходячего сына богача… А спустя месяц стала замечать…

Вы, наверное, шутите.

Мария смотрела на Петра Алексеевича огромными глазами. Тот покачал головой.
— Нет, не шучу. Но даю вам время подумать, потому что предложение и вправду необычное. Я даже понимаю, с чем именно оно ассоциируется у вас в голове. Подумайте, взвесьте всё, а я заеду через неделю.

Маша проводила его растерянным взглядом. У неё даже не укладывалось в голове всё то, что он ей сейчас сказал.

Петра Алексеевича она знала уже три года. У него была сеть заправок и что-то там ещё, а на одной из таких заправок Маша подрабатывала уборщицей. Пётр Алексеевич всегда с улыбкой здоровался и разговаривал с работниками. Вообще он был хорошим. Зарплата на заправке приличная, и работать там было много желающих.

И вот как-то примерно месяца два назад Маша после уборки сидела на улице. Время свободное. Теперь только убраться перед самым концом смены — и свободна. Дверь заднего входа открылась, и вышел Пётр Алексеевич.

— Можно присесть?
Маша подскочила.
— Конечно, чего вы спрашиваете?
— А вы чего вскочили? Сидите, я не кусаюсь. Хорошая погода сегодня.

Маша улыбнулась, села на место.
— Да, когда весна идёт, всегда кажется, что погода хорошая. А всё потому, что холод и снег надоели.
— Возможно, вы и правы. Я всё спросить хотел, а вы чего уборщицей-то работаете? Я слышал, Ольга вам несколько раз предлагала в оператора перейти. И зарплата больше, и работа почище.

— Да я бы с удовольствием, только из-за графика не могу. Дочка у меня маленькая, она болеет. Когда всё хорошо, с ней соседка остаётся, а когда обострение, мне самой нужно рядом быть. Вот мы с Марьей Ивановной и работаем. Спасибо ей, всегда навстречу мне идёт, меняемся, когда нужно.
— Вот оно что. А что у дочки-то?
— Ой, не спрашивайте. Никто из врачей так толком и не смог выяснить. Приступы какие-то, дышать ей нечем. Паника, и в общем много всего. А доктора руками разводят. Говорят, что обследование нужно серьёзное, но бесплатно его не делают. Сказали, что нужно ждать переходный возраст, и тогда, возможно, всё само пройдёт.

— Странные, конечно, доктора. Ну, держитесь, всё будет хорошо.

Маша поблагодарила, а вечером узнала, что Пётр Алексеевич выписал ей премию. Не сказал за что, просто выписал, и всё. Она после этого его и не видела больше, но вот сегодня он приехал к ней домой.

Маша, честно говоря, чуть в обморок не упала. Сначала, когда увидела его, а потом, когда услышала, что он ей предлагает. А предлагал он вот что.

У Петра Алексеевича сын, ему почти тридцать, и семь лет из тридцати тот сидел в инвалидном кресле. Попал в аварию, и с тех пор, что бы ни делали врачи, встать не мог. Из-за этого впал в длительную депрессию. В последнее время даже с отцом не хотел разговаривать. И вот пришла Петру Алексеевичу в голову мысль, что нужно сына женить, по-настоящему, так, чтобы жить захотел, чтобы бороться хотел. Пётр Алексеевич, конечно, не был ни в чём уверен, но попробовать решил. И ему показалось, что именно Маша для этого идеальный вариант.

— Мария, жить вы будете прекрасно, у вас будет всё, дочь пройдёт все необходимые обследования. Я предлагаю работу на год. Через год уходите в любом раскладе, станет Максиму лучше или нет. Я вам очень хорошо заплачу.

Мария даже слов не могла найти от возмущения, а Пётр Алексеевич, видимо, всё понял.
— Маш, прошу вас, помогите, согласитесь. Это же взаимовыгодное предложение. Я даже не уверен, что мой сын притронется к вам, но вам станет легче, чем быть такой неприличной. Тем более вы будете официально замужем. Ну, представьте, что просто вышли замуж не по любви. Прошу только об одном: какое бы решение вы не приняли, пусть этот разговор останется между нами.

— Подождите, Пётр Алексеевич. Ну, вот мне просто интересно, а ваш Максим, он на это всё согласен?
Мужчина грустно улыбнулся.
— Он сказал, ему всё равно. Я совру, что у меня проблемы в бизнесе или со здоровьем, или что-то ещё. Просто мне нужно, чтобы он был женат, вот по-настоящему. Максим ведь всегда верил мне, так что этот обман будет во благо.

Пётр Алексеевич уехал, а Маша долго сидела. В душе была возмущена таким предложением, но прямые слова как будто немного сгладили углы. Вот если разобраться, на что она способна ради Катеньки? На многое. А он... он тоже отец и тоже любит своего сына.

Ещё не закончилась смена, как Маше позвонили.
— Машенька, скорей, у Катеньки приступ, да такой сильный. Бегу, скорую вызову.

Маша и машина с врачами у калитки оказались одновременно.
— Ну где же вы ходите, мамаша? — Врач смотрел на неё строго.
— Я же на работе.

Приступ в этот раз и правда был сильный. Маша робко спросила:
— Может быть, в больницу нужно?
Врач, который приезжал к ней не в первый раз, устало произнёс.
— А смысл? Вы же прекрасно знаете, что ничего они там не сделают, только ребёнка разнервируете. Эх, вам бы в столицу, в хорошую клинику, к хорошим специалистам.

Через сорок минут врачи уехали. Маша взяла телефон, позвонила Петру Алексеевичу.
— Я согласна, у Катеньки снова беда.

На следующий день они уезжали. За ними приехал сам Пётр Алексеевич в сопровождении молодого бритого мужчины.
— Маша, берите только самое необходимое. Всё купим.
Она кивнула.

Катя с интересом рассматривала машину.
— Большая такая.
Пётр Алексеевич присел перед девочкой.
— Нравится?
— Очень.

— А хотите поехать на переднем сиденье? Всё-всё будете видеть.
— А можно? Я очень хочу.
Катя посмотрела на маму, а та строго сказала:
— Вот увидят тебя полицейские и выпишут штраф.
Пётр Алексеевич рассмеялся, распахнул дверь.
— Запрыгивай, Катя. Мы сами этим дядям полицейским штраф выпишем.

Чем ближе они подъезжали, тем больше нервничала Маша. «Господи, ну зачем я согласилась? А вдруг там какой-нибудь неадекватный монстр?»

Пётр Алексеевич заметил её состояние.
— Маша, успокойтесь, у нас ещё неделя до свадьбы. Вы можете передумать. И ещё, Максим-то парень хороший, умный, но вот сломалось что-то в нём. Да вы и сами всё поймёте.

Мария вышла из машины, помогла выбраться дочке, повернулась и замерла. Это был не дом. Это был замок.
А Катенька молчать не стала. Она воскликнула:
— Мам, мы что, как в сказке будем жить?
Пётр Алексеевич рассмеялся и подхватил малышку на руки.
— Нравится?
— Очень.

До самой свадьбы Максим и Маша виделись всего несколько раз за ужином. Парень почти ничего не ел и почти не говорил. Скорее он просто присутствовал за столом, а Маша украдкой его рассматривала. Симпатичный в принципе, но бледный. Наверняка это потому, что просто не бывает на улице. Она понимала, он чувствует себя не лучше, чем она. И была благодарна, что Максим вообще не касался темы свадьбы.

А в день их торжества вокруг Маши бегало, казалось, человек сто. Буквально вчера привезли платье. Маша, когда увидела его, так и села.
— Это ж сколько оно стоит?
Пётр Алексеевич улыбнулся.
— Маш, вы такая впечатлительная, вам лучше не знать. Вы, кстати, посмотрите, что у меня есть ещё.
И он достал полную копию её платья, только совсем маленькую.
— Кать, пойдёшь примерять?
Дочка визжала так, что им пришлось уши заткнуть.

Потом была примерка. Маленькая принцесса важно вышагивала по комнате в красивом платье. В какой-то момент Маша повернулась и заметила Максима. Он был у открытой двери своей комнаты. Смотрел на Катю и чуть-чуть улыбался.

Комната дочки теперь находилась рядом с их спальней. Их спальня. Маша и представить не могла, что будет теперь.

Пётр Алексеевич предложил им поехать в загородный дом, но Максим отрицательно качнул головой.
— Спасибо, пап, мы и дома.
Кровать была огромной. Максим был далеко и вроде бы приставать к ней не собирался. Так что Маша, которая собиралась было не спать всю ночь, довольно быстро заснула.

Прошла неделя. Они с Максимом даже разговаривали иногда по вечерам. Он и правда оказался невероятно умным, а попыток посягнуть на неё не делал. И Маша потихоньку стала успокаиваться.
Как-то ночью вскочила. Что-то случилось, у неё колотилось сердце. Маша кинулась в комнату дочки. Ну так и есть, Катеньку мучил приступ.

— Максим, помоги, вызови скорую!
Он уже в кресле появился в дверях. Быстро схватил телефон, а через минуту прибежал заспанный Пётр Алексеевич.
— Я позвоню Алексею.

Врачи на скорой были ей незнакомы. Наверное, сюда ездили совсем другие скорые. Вон, костюмы у них какие, аппаратура. А потом приехал семейный врач. Доктора долго совещались после того, как приступ закончился. Маша была с дочкой, Максим находился рядом. Он держал руку девочки в своей.

— Мария, давно это у неё?
— С самого рождения. Мы столько раз лежали в больнице, обследования всякие проходили, но ничего. Именно поэтому папа Кати сказал, чтобы мы не мешали ему жить.
— А вы любили его?
— Наверное. Но это было так давно.
— И поэтому согласились на предложение отца?
Маша удивлённо подняла брови. Максим же просто улыбнулся.
— Отец думает, что я ничего не знаю, но я всегда читал его как открытую книгу. Боялся, правда, кого он мне найдёт. А вас увидел и удивился. Вы ведь совершенно не похожи на тех, кто согласен за деньги на всё.

И вот сейчас всё как будто встало на свои места.
— Маш, вы не плачьте, мы обязательно вылечим Катеньку. Она у вас молодец. Не сломалась, в отличие от меня.
— А вы зачем сломались? Вы умный, красивый, вы хороший.
Он усмехнулся.
— Вот скажите, пошли бы вы за меня замуж за такого, но при других обстоятельствах?
Маша на секунду задумалась, потом кивнула.
— Да.
— Я считаю, полюбить вас намного проще, чем многих из тех, кто бегает. Но дело совсем не в этом. Не знаю, как объяснить.
Максим улыбнулся.
— Не нужно ничего объяснять. Знаете, я почему-то верю вам.

Через несколько дней Мария застала Максима за странным занятием. Он достал какое-то непонятное приспособление и что-то там делал. Ну, было похоже, как будто спортом занимался.
— А это что?
— Это тренажёр. Тогда, сразу после аварии, нужно было проводить на нём не меньше трёх часов, но я решил, что мне уже ничего не поможет. А сейчас, знаете, стыдно стало перед Катенькой, перед вами.

В дверь постучали. Появилась голова Петра Алексеевича.
— Можно?
— Входи, конечно, папа.
Мужчина замер на пороге, увидев, чем занимается сын. Потом сглотнул, повернулся к Маше.
— Скажите мне, у вас были тяжёлые роды?
— Да. Что такое?
— Понимаете, доктор сказал, что, скорее всего, Катеньку тащили и повредили височную кость. Она снаружи-то зажила, ничего не видно, но вот внутри… внутри она давит на какой-то нерв.
— Не может быть. — Маша села. — И что теперь делать?
Слёзы быстро покатились по её щекам.

— Так, не плачьте. Доктор сказал, что это всё не так уж и страшно, но нужна операция. Они уберут то, что там мешает, и Катя будет обычной девочкой.
— Но это же голова, это же опасно!
Максим дотянулся до неё, взял за руку.
— Маш, вы послушайте папу. Катя ведь сможет жить без приступов.

— А дорого это?
Пётр Алексеевич посмотрел на неё удивлённо.
— Этот вопрос вообще вас не должен волновать. Вы же в семье.

Маша была в больнице с Катей. Операция прошла хорошо, и им пообещали, что через две недели они точно окажутся дома. Дома. И Маша сейчас уже не понимала, а где её дом на самом деле. Максим звонил часто, и они подолгу болтали. И с ней, и с Катей, да и вообще. Маше казалось, что они знакомы сто тысяч лет. А время шло. Год закончится быстро, и вот что тогда? Маша пока и думать не хотела об этом.

Они вернулись домой под вечер. Приехал за ними Пётр Алексеевич. И был при этом довольно мрачен.
— Что-то случилось?
— Даже не знаю, как сказать. Максим пьёт второй день.
— Как? Он же в принципе не пьёт.
— Вот так. Месяц на тренажёре позанимался, психанул, сказал, что ничего не получается.

Маша вошла в комнату. Максим сидел без света. Она включила люстру, стала собирать всё со стола.
— Ты куда это?
— Пить больше не будешь.
— Это почему?
— Да потому что я ваша жена, и мне не нравится, что вы пьёте.
Максим растерялся. Потом сказал:
— Ну, это ж ненадолго. Катя теперь здорова, так что нет причин оставаться рядом с инвалидом.
Маша выпрямилась.
— Вы хотели сказать с идиотом? Максим, мне показалось, что вы сильный, что умный, что всё можете. Но не могла я в вас ошибиться.
Он опустил голову.
— Прости, я, кажется, не справился.
— Но я-то теперь дома. Может, попробуем снова?

Год подошёл к концу. Пётр Алексеевич очень нервничал. Максим только-только начал самостоятельно стоять. Ходить ещё не получалось, но доктора сказали, что такими темпами побежит. А Маша... ей скоро уезжать. Может, предложить ещё денег?
В комнату к ужину вышла Маша, Катенька и Максим на коляске.
— Пап, у нас для тебя новости.
Он испуганно посмотрел на них, потом только на Машу.
— Уезжаете, да?
Маша и Максим переглянулись.
Мария покачала головой.
— Не совсем.
— Да не томите вы уже!
2 часть -