Сын миллионера из Омска исчез на выпускном в 1994. Спустя 22 года отец нашёл его дневник...

Что может заставить восемнадцатилетнего сына-миллионера исчезнуть в самый важный день своей жизни? Почему умный, образованный парень, у которого есть всё — деньги, перспективы, любящие родители, — внезапно пропадает без следа? И главное, какая тайна была настолько важной, что ради неё он готов был рискнуть всем?

23 июня 1994 года. Омск переживает непростые времена. Страна меняется, старые устои рушатся, а новые ещё не сформировались. В этом хаосе одни теряют всё, а другие, как Геннадий Кириллов, умудряются построить империю. Его торговая сеть, «Сибирский купец», стала легендой: магазины в каждом районе города, склады, офисы. Жители Омска знали этого человека в лицо. Крепкий мужчина с седеющими висками, всегда в строгом костюме, всегда серьёзный.

Но в этот июньский вечер Геннадий Кириллов забыл о бизнесе. Он стоял в холле школы номер 45, наблюдая, как его единственный сын Денис примеряет выпускной костюм. Парень вырос высоким, в отца. Тёмные волосы аккуратно зачёсаны, серьёзные карие глаза смотрят задумчиво. На нём отлично сидел тёмно-синий костюм от лучшего портного города. Анна Кириллова поправляла сыну галстук, её светлые волосы были убраны в элегантную причёску. Как врач, она привыкла контролировать эмоции, но сегодня в её добрых глазах светилась материнская гордость. Её мальчик заканчивает школу. Скоро поступит в институт, начнёт взрослую жизнь. «Дениска, ты такой красивый», — мама не могла сдержать улыбки. Но Денис словно не слышал. Он смотрел куда-то вдаль, явно о чём-то размышляя. Отец заметил это состояние уже неделю назад. Сын стал каким-то отстранённым, задумчивым. На все вопросы отвечал коротко, много времени проводил в своей комнате с книгами. «Сын, о чём думаешь?» — Геннадий положил руку на плечо Дениса. «Ни о чём особенном, пап. Просто... Выпускной же. Конец одного этапа жизни».

В актовом зале школы номер 45 царила торжественная атмосфера. Красные гвоздики, белые рубашки выпускников, нарядные платья девушек. Директор Лариса Ивановна, женщина лет пятидесяти с седой укладкой, произносила традиционную речь о светлом будущем и важности знаний. Родители снимали всё на видеокамеры — в 94-м это было ещё редкостью и признаком достатка. Денис сидел в первом ряду рядом со своим лучшим другом Семёном Потаповым. Семён, рыжеволосый парень среднего роста с веснушками, то и дело толкал друга локтем, пытаясь привлечь внимание к смешным моментам церемонии. Но Денис был серьёзен как никогда. Когда подошла очередь получать аттестаты, Денис Геннадьевич Кириллов поднялся на сцену под аплодисменты. Золотая медаль блестела на лацкане пиджака. Отличник, гордость школы, сын успешного бизнесмена. У него было всё для счастливой жизни. «Денис Геннадьевич Кириллов», — торжественно произнесла директор, — «желаю вам успехов в университете и во взрослой жизни». Парень кивнул, пожал руку директору и вернулся на место. В зале сидели его родители, Геннадий гордо улыбался, Анна вытирала слёзы радости платочком. Они и представить не могли, что видят сына в последний раз.

После официальной части начался банкет в ресторане «Русь», одном из лучших заведений города. Геннадий Кириллов не поскупился на праздник для сына и его одноклассников. Живая музыка, изысканные блюда, которые в то время могли себе позволить немногие омичи. За столом Денис сидел молча, лишь изредка отвечая на вопросы одноклассников. Семён попытался его развеселить: «Дэн, ты как на похоронах. Это же праздник. Мы свободны». «Да, свободны», — тихо ответил Денис, глядя в окно на вечерние огни Омска. Около десяти вечера компания выпускников решила прогуляться по центру города. Июньский вечер был тёплым, на улицах ещё было светло — белые ночи давали о себе знать даже в Западной Сибири. Группа из двадцати человек неспешно шла по улице Ленина, фотографировалась у памятников, смеялась и строила планы на лето.

Денис шёл чуть поодаль от основной группы. Семён заметил, что друг всё время смотрит на какие-то записки в кармане. «Что у тебя там?» «Адреса», — коротко ответил Денис. «Какие адреса?» «Потом расскажу». К одиннадцати вечера группа дошла до сквера возле драматического театра. Кто-то предложил пойти на дискотеку в «Клуб Метелица», кто-то хотел ещё погулять по набережной Иртыша. Но Денис остановился. «Ребята, я пойду домой». «Да ладно тебе! — воскликнул Семён. — Мы же планировали до утра гулять». «У меня дела». «Какие дела в половине двенадцатого ночи?» Денис достал из кармана школьный рюкзак, который почему-то взял с собой на выпускной. Обычно на таких мероприятиях рюкзаки не берут, но никто не обратил на это внимание днём. «Сёма, если что-то случится, передай родителям: я их очень люблю». «Ты чего несёшь, Денис?» Но тот уже шёл прочь от группы, направляясь в сторону старого центра города. Семён попытался догнать друга, но Денис шёл быстро, явно зная, куда идёт. «Встретимся завтра!» — крикнул он через плечо и растворился в сумерках между старых зданий. Это были последние слова, которые кто-то слышал от Дениса Кириллова.

Утром 24 июня Анна Кириллова, как всегда, пошла будить сына к завтраку. Но кровать была не тронута. Денис не ночевал дома. Сначала родители не забеспокоились. Подумали, что сын остался у кого-то из друзей после выпускного, — вполне нормальная ситуация. Но когда к обеду Денис не появился и не отвечал на звонки домашнего пейджера, Геннадий начал звонить одноклассникам. Семён Потапов рассказал о странном поведении друга накануне вечером: о рюкзаке, о загадочных адресах, о его последних словах про любовь к родителям. К вечеру стало ясно: Денис исчез. Геннадий Кириллов не был человеком, который сидит сложа руки. Используя свои связи в городской администрации и милиции, он уже к утру 25 июня организовал масштабную поисковую операцию. В Омске 1994 года слово «миллионер» много значило. Майор милиции Константин Петрович Воронцов, опытный оперативник с тридцатилетним стажем, лично возглавил расследование. Это был мужчина лет пятидесяти, невысокий, коренастый, с проницательными серыми глазами. Он видел разное за свою службу, но исчезновение сына богатого бизнесмена в маленьком по российским меркам Омске было событием из ряда вон выходящим.

«Геннадий Михайлович», — говорил майор Воронцов, сидя в кабинете Кириллова, — «мы проверили все больницы, вокзалы, автостанции. Парня нигде не видели. Но у нас есть свидетель». Этим свидетелем оказался ночной сторож речного вокзала Егор Семёнович, мужчина лет шестидесяти. Он утверждал, что около полуночи видел молодого человека в тёмном костюме, который ходил по причалу и что-то высматривал. «Точно не скажу, что это был ваш сын, — говорил сторож, нервно теребя кепку. — Темно было. Но парень высокий, в хорошем костюме. Не пьяный, не хулиган. Интеллигентный такой». «Он садился на какой-нибудь пароход?» — спросил Геннадий. «Да нет, пароходы-то ночью не ходят. Последний рейс — в десять вечера, до Тобольска. А этот парень просто ходил, искал что-то. Потом ушёл в сторону города». Эта информация дала следствию первое направление. Началась проверка всех речных маршрутов. Опросили всех капитанов, проводников, пассажиров утренних рейсов. Обследовали берега Иртыша, в черте города и за его пределами.

Геннадий нанял частных детективов из Москвы. В те времена это была экзотика, но деньги решали многие вопросы. Детективное агентство «Сыск» прислало двух опытных сыщиков, бывших сотрудников КГБ. Владислав Морозов, мужчина лет сорока пяти, с военной выправкой и холодными голубыми глазами, и его партнёр Валерий Лебедев, чуть моложе, но с таким же профессиональным взглядом. Они применили методы, которые в обычной милицейской практике не использовались. «Господин Кириллов, — говорил Морозов, изучая фотографию Дениса, — нам нужно знать всё о вашем сыне. Его увлечения, друзья, возможные проблемы. Люди не исчезают просто так». Родители рассказали всё, что знали. Денис был тихим, серьёзным мальчиком. Отличник в школе, не курил, не пил, не связывался с плохими компаниями. Увлекался историей, много читал, часто ходил в Краеведческий музей и городскую библиотеку. «А конфликты в семье были?» — спросил Лебедев. Геннадий и Анна переглянулись. «Ну?» «Были разногласия по поводу будущего, — признал отец. — Я хотел, чтобы Дэн пошёл в коммерческий институт, изучал экономику. Планировал передать ему бизнес». «А он мечтал об археологическом факультете в университете». «И как он реагировал на ваше давление?» «Не спорил. Денис вообще не любил конфликтов. Просто замыкался в себе».

Детективы начали методично опрашивать всех, кто знал Дениса. Одноклассники, учителя, соседи, продавцы в магазинах, которые он посещал. Постепенно стала вырисовываться картина. За последние полгода Денис действительно изменился: стал более замкнутым, задумчивым. Много времени проводил в библиотеках и архивах. Учительница истории Людмила Александровна вспомнила, что он интересовался периодом Гражданской войны и репрессий тридцатых годов. «Он писал реферат о судьбах омских семей в двадцатом веке, — рассказывала пожилая учительница. — Очень увлёкся темой. Даже в городской архив ходил за документами». Это была первая серьёзная зацепка. Детективы отправились в архив областного краеведческого музея. Заведующая архивом Ирина Викторовна Степанова, женщина лет сорока, с внимательными карими глазами за очками, хорошо помнила Дениса. «Да, этот молодой человек часто к нам приходил. Месяца три-четыре назад начал. Интересовался документами периода коллективизации и репрессий. Особенно его волновали списки раскулаченных семей». «Он что-то конкретное искал?» «Да, фамилию Кириллов искал. Говорил, что изучает историю своей семьи».

Геннадий побледнел. Он никогда не рассказывал сыну о тёмных страницах семейной истории. О том, что его дед, Пётр Иванович Кириллов, был в тридцать седьмом году арестован как враг народа. О том, что всё имущество семьи было конфисковано. О том, что отец Геннадия, маленький Андрей, остался сиротой и вырос в детском доме. «Что он нашёл в документах?» — с трудом выговорил Геннадий. «Довольно много. Ваш дед был зажиточным купцом, имел большой дом в центре города, лавку. После ареста всё имущество описали и изъяли. Есть подробная опись». Ирина Викторовна принесла папку с документами. Среди них была опись имущества Петра Ивановича Кириллова, датированная октябрём 1937 года. Геннадий читал пожелтевшие страницы, и его руки дрожали. Дом по улице Красноармейская, 47. Лавка скобяных товаров. Склад. И в конце описи загадочная запись: «В ходе обыска обнаружен тайник в подвальном помещении. Содержимое изъято для дальнейшего расследования». «А что было в тайнике?» — спросил детектив Морозов. «Это не указано. Видимо, составляли отдельный протокол, но он не сохранился».

Анна сидела бледная, держась за сердце. Она понимала, что сын узнал семейную тайну, которую родители скрывали от него всю жизнь. Вечером того же дня семья Кирилловых собралась дома для серьёзного разговора. Геннадий больше не мог молчать. «Аня, нам надо рассказать детективам всё о нашей семье». «Гена, ты же сам говорил, что прошлое должно остаться в прошлом». «Но теперь это прошлое может объяснить исчезновение нашего сына». Той ночью Геннадий Кириллов впервые за много лет рассказал историю своей семьи. О деде-купце, о репрессиях, о том, как его отец скрывал своё происхождение всю жизнь. О том, как сам Геннадий, строя бизнес, старался не вспоминать о тёмных страницах семейной истории. «Денис должен был узнать правду когда-нибудь, — тихо сказала Анна. — Ты не можешь всю жизнь скрывать от сына, кто его предки». «Я хотел защитить его. В наше время лучше было иметь рабочие корни, чем купеческие».

Детективы внимательно слушали семейную исповедь. Морозов делал пометки в блокноте. «Значит, ваш сын узнал, что его прадед был репрессирован. Узнал про конфискованное имущество и тайник. И после этого исчез. Логично предположить, что он пытался найти этот тайник. Но зачем? — не понимала Анна. — Прошло же столько лет». «Может быть, он хотел восстановить справедливость, найти семейные реликвии? Или просто узнать правду о своих корнях?»

На следующий день поиски сосредоточились в районе старого центра Омска. Дом по адресу Красноармейская, 47, до сих пор стоял, хотя и в полуразрушенном состоянии. Это было двухэтажное кирпичное здание постройки начала двадцатого века, типичное для купеческого Омска. Сейчас в нём находились коммунальные квартиры, подвал использовался как склад для старых вещей жильцов. Милиция получила разрешение на обыск. Майор Воронцов с группой оперативников спустился в подвал. Сырые кирпичные стены, низкие потолки, полумрак. В углах стояли старые шкафы, коробки, велосипеды. «Если здесь был тайник, то его давно могли замуровать или разрушить», — размышлял майор вслух. Обыск продолжался несколько часов, но ничего подозрительного не нашли: никаких следов Дениса, никаких тайников.

Тем временем в городе началась настоящая паника. Исчезновение сына известного бизнесмена стало главной темой разговоров. Газеты писали статьи, радио передавало сводки. Одни говорили о похищении с целью получения выкупа, другие — о том, что парень просто сбежал от родительской опеки. Геннадий объявил награду в сто тысяч рублей, по тем временам — огромные деньги, за любую информацию о местонахождении сына. Телефон в доме Кирилловых разрывался от звонков. Но все сведения оказывались ложными.

Прошёл месяц. Затем второй. Дениса словно поглотила земля. Анна не выдержала нервного напряжения и попала в больницу с сердечным приступом. Врачи говорили, что это от стресса. Женщина, привыкшая лечить других, теперь сама нуждалась в лечении. Геннадий проводил дни и ночи в поисках. Он лично объезжал все больницы области, морги, детские дома. «Вдруг сын потерял память и не помнит себя?» Он ездил в соседние города, давал объявления в газеты, нанимал новых детективов. Бизнес начал разваливаться. Геннадий перестал следить за делами компании, передоверив всё управляющим. Торговая сеть «Сибирский купец», которую он строил годами, теряла позиции на рынке. Но отец продолжал искать сына.

К осени 1994 года стало ясно, что официальное следствие зашло в тупик. Майор Воронцов честно признался: «Геннадий Михайлович, мы проверили все возможные версии. Похищения не было, никто не требовал выкуп. Самоубийство тоже исключено, тело не нашли, хотя обследовали всю округу. Остаётся предположить, что Денис ушёл добровольно. Но куда? Зачем? Может быть, в другой город. Может быть, за границу». В 1994-м это стало возможным. Частные детективы тоже не смогли найти новых зацепок. Морозов и Лебедев провели в Омске три месяца, но вернулись в Москву ни с чем. «Простите, господин Кириллов. Ваш сын исчез как профессионал. Никаких следов, никаких свидетелей после 11 вечера 23 июня».

Проходили годы. Анна частично восстановилась после болезни, но навсегда осталась хрупкой женщиной с печальными глазами. Она вернулась к работе в больнице — работа помогала не думать о потере. Геннадий попытался восстановить бизнес, но сердце было не в деле. В 2001 году он продал остатки торговой сети и практически отошёл от дел. День