Кричали врачи: Не может быть! во время родов 56‑летней женщины. А увидев, кого она родила, онемели

«Ой, Господи, что со мной!» — воскликнула Мария Викторовна и, еле разогнувшись после посадки рассады на огороде, ойкнула ещё раз. Взвыла от боли внизу живота 56-летняя женщина и, скорчившись, присела между грядок. Слегка отдышавшись от очередного приступа, женщина в ужасе думала: «Ведь раньше этого никогда не было. Всё, я умираю, а так хочется ещё пожить. Очень хочется внуков понянчить, на огороде повозиться и пожить в своё удовольствие».

Только под вечер Мария добралась до дома. Сил хватило лишь на то, чтобы приготовить ужин для мужа Виктора. Он был хороший человек, но чересчур любил порядок во всём, и если что-то выбивалось из графика, настроение Виктора моментально менялось.

«В холодильнике суп!» — чуть слышно сказала женщина, опустилась на диван и разревелась. Виктор, испугавшись, прибежал к жене, взял за руку. «Маша, что с тобой? Потеряла чего?»

«Умираю я, Виктор, как пить дать, умираю!»
«Чего?» — удивился Виктор, округлив глаза. — «С чего ты это взяла?»
«Приступы сильной боли в животе и спине замучили, еле ноги волоку. Наверное, это смертельное неизлечимое заболевание», — заикаясь и глотая слёзы, лепетала Мария.

«Да ну, Маша, не может быть!» — нисколько не удивился Виктор. — «Помнишь, у нашей соседки Татьяны рак обнаружили? Так она исхудала донельзя, кожа да кости остались. А тебя вон разносит, как реку в половодье. Какая же ты смертельно больная!»

«И правда?» — подумала Мария. — «Прав муж. Меня в последние месяцы действительно разносит, как на дрожжах. Не знаю из-за чего, но я же не девочка с осиной талией. Мне 56 лет стукнуло, наверное, с возрастом и разносит».

Немного успокоилась Мария, да и приступы вроде прекратились.
«А вот к фельдшеру нашей, Ирочке, сходить надо. Пусть посмотрит тебя. Анализы назначит. Чего гадать-то?» — добавил рассудительный Виктор.

«Спасибо, Виктор, за совет, так и сделаю».

Мария сдержала своё обещание и на следующий день отправилась в местный медпункт. Фельдшер Ирина, или просто Ира, как её называли в деревне, была женщиной доброй и отзывчивой. Вот и Марию приветствовала как родного человека.

«Мария Викторовна, здравствуйте! Давно вас не было. Проходите, будьте как дома и рассказывайте, что у вас приключилось», — с солнечной улыбкой сказала Ира. Ей нравились местные жители. Простые, бесхитростные. Когда Мария поделилась своей тревогой, фельдшер нашла хорошие слова, чтобы приободрить расстроенную женщину.

«Мария Викторовна, давайте не будем делать поспешных выводов. Я вам анализы назначу, сдадите, получим результаты и поговорим предметно. Если понадобится, я вам назначу лечение. Договорились?»

«Да, Ирочка. Светлый ты наш человечек. Спасибо тебе от всей души», — поблагодарила женщина.

«Пока не за что, Мария Викторовна. Будьте здоровы».

То субботнее утро Мария не забудет никогда. Она, как всегда, прибиралась по дому и хотела пойти на огород, когда раздался телефонный звонок. «Мария Викторовна, это Ирина, фельдшер. Ваши анализы готовы. Можете подойти».

«Конечно, Ирочка. Сейчас буду». С готовностью согласилась Мария.

Неожиданно в воздухе повисла тревожная пауза, словно Ирина хотела что-то сказать, но не решалась. У Марии кошки заскребли на душе, интуиция подсказывала ей: что-то не так, да и говорила фельдшер с плохо прикрытым волнением.

«Что со мной, Ирочка?» — спросила женщина, едва переступив порог медицинского кабинета. — «Я умираю?»

«Нет, Мария Викторовна, что вы? Нет, вы...» — замялась Ира, а потом на одном дыхании выпалила: «Вы беременна?»

Услышав эти слова, Мария как села на стул, так и застыла на месте, словно восковая фигура. И только через несколько секунд до неё дошёл смысл слов Ирины. Женщина побледнела, её глаза округлились от ужаса.

«Неправда это!» — истошно закричала она. — «Вы с кем-то перепутали, ну точно так оно и есть! Не могу я в 56 лет забеременеть, быть того не может! Это же ерунда какая-то!»

«Нет, Мария Викторовна, нет никакой ошибки, это ваши анализы. Да, у вас большой возраст, очень редко удаётся забеременеть в такие годы. Случай исключительный, один на миллион, и он ваш. Нужно успокоиться, не поддаваться панике».

У женщины похолодело внутри. Обиженная на весь мир, она воскликнула: «Успокоиться? Да вы что? Не нужна мне беременность, ни за что не нужна. Если я беременна, то немедленно делайте аборт. Не буду я рожать больше».

Ирине сложно было выдержать напор Марии Викторовны, но она нашла в себе силы ответить. «Аборт делать поздно, у вас почти 4 месяца беременности. И это ещё не всё, плод не один, а два».

После этих слов Мария Викторовна обмякла на стуле, её руки повисли, как плети. Она смотрела бесцельным взглядом в одну точку. Ирина, испугавшись, подскочила к женщине, предложила воды. «Ничего, будем наблюдать беременность, всё будет хорошо».

Как могла, успокаивала Ира, хотя сама была взволнована до предела. Такое впервые в её практике.

«Я чем-нибудь могу ещё вам помочь?» — спросила Ирина, когда Мария Викторовна мало-мальски пришла в себя.

«Нет», — отрешённо ответила та, вышла из медпункта и побрела домой, не зная, как жить дальше с этим несчастьем, которое на неё свалилось.

Ира молча смотрела ей вслед и думала о своём. Для неё беременность точно не стала бы горем, наоборот, счастьем. С Игорем они несколько лет тщетно пытались обзавестись ребёнком, куча бесполезных попыток забеременеть ни к чему не привели, и в конце концов они расстались, так и не сумев наладить семейную жизнь. Потом стало ещё хуже. Иру ждали настоящие испытания на прочность от коллег по работе в детской больнице. Они постоянно подтрунивали над ней: «Сапожник без сапог». Ирина не выдержала, всё бросила и уехала в деревенскую глушь. По крайней мере, здесь про неё никто не знает.

Сегодня, узнав о беременности Марии Викторовны, Ирина была сама не своя, словно кто-то вновь вытащил из неё эту историю про ребёнка и вскрыл на сердце старую рану.

Мария Викторовна совершенно по-другому восприняла свою беременность, не иначе как кару Божью, наказание за совершённые грехи. Только вот за какие? Всегда с мужем Виктором жили по правде и совести в родной с детства деревне. Родили дочку Алину, красавицу и умницу. Вот только характер у неё не из простых. Уехала в город искать карьеры и личной жизни, да так и не получила ни того, ни другого. Работала официанткой в кафе за маленькую зарплату, с личным тоже не заладилось. Выскочила замуж за молодого юнца, а он взял да и бросил её через полгода.

Несмотря на все несчастья, в деревню возвращаться Алина нипочём не хотела. Но зато с удовольствием принимала материальную поддержку от родителей. Мария никогда не роптала на судьбу, что есть, то есть, но сейчас не выдержала, сорвалась. Она медленно брела по сельским улицам, переваливаясь сбоку-набок, как утка. У неё даже походка изменилась. Вся жизнь яркой лентой пронеслась перед глазами, лишь только приветствия сельчан возвращали её в действительность.

«Доброго здоровьица, Мария!» — раздавалось со всех сторон. Женщина представила на миг, что очень скоро этот деревенский люд будет надсмехаться над ней и говорить совершенно другие вещи: мол, «под старость лет совсем с ума сошла, как не стыдно заделывать ребёнка в таком возрасте, срам да и только». От этих мыслей у Марии побежал мороз по коже. Не стерпит она издевательств и насмешек, умом Мария чётко это осознавала. Да и у Виктора тяжёлый характер, не примет он такой удар судьбы.

До дома оставалось совсем чуть-чуть, лишь мост над небольшой речкой пройти, и всё. Мгновенно Марии пришла в голову шальная мысль. А что, если прыгнуть в речку с моста да избавиться от всех проблем сразу, что как цепи повисли на ней? Ну а что, жизнь большую часть прожила и будет. Бог меня простит, Он всех прощает. Мария и сама не помнит тот миг, когда с трудом, но перелезла через ограждение, глянула вниз на мутную воду. Страшно, но прыгнуть… Оставалось несколько секунд до того, когда она поставит последнюю точку. Вдруг воздух разорвал пронзительный крик.

Это был муж Виктор, который по счастливой случайности оказался рядом в нужное время и в нужном месте, увидел и спас Марию от опрометчивого шага.

Виктор весь внутренне сжался от страха, когда жена, заливаясь слезами, рассказала про свою беременность. «Да не о такой старости я мечтал, а спокойной и тихой. Детские пелёнки и плач по ночам совсем не входили в планы», — с горечью подумал он. Но всё же это лучше, чем потерять Марию. Только сейчас скупой на чувства Виктор понял, как дорога ему жена.

Новость о беременности была настолько ошеломительной, что Мария и Виктор не решились пока сказать об этом дочери Алине. Нужно самим привыкнуть к мысли, что у них будут младенцы. И это вскоре случилось. «Раз Господь посылает нам детей, значит это угодно Богу», — одновременно решили Виктор и Мария. Они приходили под своды местной церквушки и молились всем святым, научились радоваться каждому дню приближающейся встречи с малышами. Беременность Марии протекала тяжело. Отекали ноги, замучили токсикоз и головные боли. Но, как показывали анализы и процедуры УЗИ, с малышами было всё хорошо. Для Марии это было главное, и она стойко переносила все тяготы и невзгоды.

Ничто не предвещало беды, но она коварно подстерегала их в лице самого близкого человека — дочери Алины. Они так и не решились обо всём ей рассказать. Кто же знал, что эта нерешительность сыграет с Марией и Виктором злую шутку? Сегодняшний воскресный день — особенный. Беременность перешагнула отметку в 7 месяцев. Именно в этот день позвонила Алина. «Мам, я сегодня приеду, можно?» — ласковым голосом защебетала она.

Алина редко наведывалась в деревню к родителям, не больше двух раз в год. В основном общение Алины с родственниками ограничивалось редкими телефонными разговорами. «Да, конечно, дочка», — ответила Мария. От волнения у неё задрожал голос и затряслись руки. Живот тут же дал о себе знать. Заходил волнами от толчков ножек младенцев, видимо, переживания матери передались малышам.

Мария и Виктор с замиранием сердца ждали вечера, когда приедет Алина. Они сожалели, что вовремя не сказали дочери о беременности Марии. Знали, что Алина девушка непростая, и готовились к любой её реакции. Но то, что услышали от родного ребёнка, превзошло все их ожидания.

«Привет, пап! Я ненадолго. Помощь ваша нужна!» — небрежно чмокнула в щёку отца Алина.

Через несколько секунд лицо девушки мертвецки побледнело, а нижняя губа затряслась от негодования. «Это что ещё такое?» — воскликнула Алина, глядя на мать. — «Ты что? Ты же старая для этого! Совсем с ума сошла!»

«Не смей так с матерью разговаривать!» — заступился за Марию Виктор.
«И ты туда же!» — буркнула на отца девушка. — «Пора о пенсии подумать, о вечном, а не детей заводить вздумали! Мне свою жизнь нужно устраивать!» — возмущалась девушка. — «А если рожать надумали, то не рассчитывайте на меня!»

У Марии стыла кровь в жилах от таких речей. Чувство обиды и горечи завладело ею. «Неужели я так плохо воспитала свою дочь, что достойна только такого отношения к себе?» — думала женщина, но не находила ответа. На глаза навернулись слёзы. Она проглотила грубые речи дочери, как горькую пилюлю, пыталась взять себя в руки, успокоиться, но ничего не получилось.

Внезапно Мария почувствовала подкатывающий к горлу приступ тошноты, а через секунду невыносимая боль в области живота обожгла тело. Женщина истошно закричала, оперлась рукой о стену и медленно сползла на пол. Виктор подбежал к ней, схватил за руку.

«Маша, что с тобой?»
«Виктор, плохо мне, вызывай скорую!»
«Но ведь ещё не наступил срок!» — растерянно пробормотал мужчина.
«Вызывай!» — взмолилась Мария и снова зашлась в новом крике.

Она побледнела, а её лицо исказилось от сильнейшей боли, которую нет сил терпеть. Тут же Мария закатила глаза и безжизненно обмякла на руке Виктора. Он испугался так, что не смог сдержать слёз, трясущимися руками набрал номер скорой помощи.

«Потерпи немного. Сейчас приедет скорая. Поедем в роддом».

К приезду скорой Мария пребывала в полуобморочном состоянии, прерываемом только сильнейшими болевыми приступами. В городской роддом они приехали почти через час. На кушетке, перед большими широкими дверьми в операционный зал, Мария, теряя сознание, только смогла прошептать мужу: «Береги детей, не бросай их».

«А ты?» — со слезами на глазах спросил мужчина.
«Меня, наверное, больше не будет», — с трудом сказала Мария, чувствуя, что последние силы покидают её.

Время, проведённое в приёмном отделении роддома, показалось Виктору вечностью, хотя прошло всего лишь несколько минут. А страх и волнение овладели им. Даже он, человек далёкий от медицины, понимал, что дети появятся на свет семимесячными, недоношенными, а это значит, что могут быть большие проблемы со здоровьем. Сама Мария перед родами чувствовала себя ужасно, боялась, что всё закончится плачевно. Её последние слова и переживания сегодняшнего дня дали о себе знать.

Он еле держался на ногах, а когда присел, запрокинул голову и задремал. Проснулся от прикосновения чьей-то руки на плече. «Мужчина, вам здесь нельзя находиться», — сказала медсестра средних лет с добродушным лицом.

«Но у меня жена сейчас рожает, роды тяжёлые», — встрепенувшись, сказал Виктор.

«Здесь все рожают, это же роддом. Когда роды закончатся и родятся дети, мы вам обязательно позвоним», — пообещала медсестра. На самом деле она, конечно, знала о пожилой роженице. Да и не только она, весь роддом гудел от этой новости. Не часто здесь рожают без пяти минут пенсионерки. Конечно, в таком возрасте рожать небезопасно и неизвестно, какие ещё дети родятся. Медсестра не стала расстраивать и без того страшно переживающего мужчину, сделала вид, будто это обычные роды и просто нужно соблюдать установленное в роддоме правило.

«Да, конечно», — нехотя согласился Виктор и, понуро опустив голову, поплёлся к двери. Несмотря на усталость, мужчина не хотел уходить. Находясь здесь, он был ближе к жене и первым узнает новости. А дома что? Одинокие голые стены и воспоминания, от которых хоть волком вой.

Да и хотелось Виктору поговорить с дочерью Алиной. Когда Виктор увидел её, то возмутился до глубины души. Девушка, как ни в чём не бывало, весело смеялась и щебетала по телефону, договариваясь о встрече с подругой. Какое бессердечие и жестокость по отношению к матери. «Проглядели мы её с Марией, упустили момент, когда из хорошей девочки она превратилась в чудовище», — ещё больше расстраивался Виктор. Он прошёл мимо дочери, разговаривать с ней сейчас просто не мог. Опустился на кровать, не в силах больше держаться на ногах.

Заснуть тоже не получилось. Мария стояла перед его глазами так ясно и чётко, как будто находилась в этот миг с ним в комнате. Виктор и не думал даже, что так любит жену. Бесконечно любит. Правда, очень редко говорил об этом Маше. Вернее, вообще не говорил. Разве только что в день свадьбы. Просто Мария всегда была рядом. И Виктор жил за ней, как за каменной стеной, не замечал её красоты, доброты, великодушия. А сейчас, когда Маши внезапно не стало рядом с ним, грудь сдавило нестерпимо щемящее чувство одиночества, безысходности и ненужности никому