БАНДИТЫ ворвались к бабуле — не зная, КТО с ней живет!
Что страшнее: ворваться в дом к беззащитной старушке или по ошибке оказаться в логове зверя, заперев дверь снаружи? Эта история началась с простой жадности. С уверенности, что сила всегда побеждает слабость. Но в ту душную июльскую ночь все представления о силе и слабости перевернулись.

Старый УАЗик, скрипя рессорами, замер в тени вековых сосен на заброшенной лесной дороге. Двигатель заглох. В наступившей тишине оглушительно стрекотали цикады. Дверь открылась с противным визгом. Первым вышел он. Роман Краснов, известный в узких кругах как Шрам. Его паспорт говорил, что ему 41 год. Но холодные глаза и шрам, рассекавший бровь, делали его похожим на старика. Он огляделся. Впереди, метрах в трёхстах, виднелся единственный огонёк в окне. Дом на отшибе. Идеально.

Прежде чем мы продолжим, дайте знать, из какого вы города? Нам интересно знать, откуда смотрят наши видео. Не забудьте подписаться на канал и оставить свою оценку. Это даёт нам мотивацию делать новые и интересные видео. Ну а мы начинаем.

Из машины неуклюже выбралась массивная фигура. Иван Петров по кличке Бык. 28 лет, гора мышц и минимум мыслей в голове. Он тупо смотрел на Шрама, ожидая команды. Третий, Денис Белов, Малый, остался за рулём. В свои 20 он выглядел на 15. Худой, нервный, он вцепился в руль так, будто машина могла уехать сама. Шрам презрительно хмыкнул, глядя на него. «Сиди здесь, – бросил он. – Услышишь нас, подъедешь к дому. Не раньше. Понял?» Малый судорожно кивнул. Шрам повернулся к Быку. «Пошли. Дел на пять минут».

Они двинулись к дому. Трава была сухой и шуршала под ногами. Воздух был густым и пах хвоей и пылью. Дом Марии Ивановны Смирновой казался спящим. 72 года, вдова, бывший работник заповедника. Так сказал наводчик. А ещё сказал, что бабка недавно продала старинные иконы и все деньги держит дома. В банк такие не ходят. Лёгкая добыча.

Шрам достал из кармана фомку. Замок на старой деревянной двери был скорее символическим. Короткое движение, сухой треск, и дверь подалась внутрь. Они замерли, прислушиваясь. Тишина. Внутри пахло иначе. К запаху старого дерева и сушёных трав примешивался ещё один. Странный, еле уловимый, дикий запах. Запах зверя. Шрам поморщился. Наверняка собака. Но и пусть.

Бык шагнул через порог. Шрам за ним, прикрыв дверь. Они оказались в тёмных сенях. Луч фонарика Быка выхватил из темноты две большие эмалированные миски у стены. Одна с водой, другая пустая. Слишком большие для обычной кошки. «Собаки-то где?» – шёпотом спросил Бык. Его голос гулко прозвучал в тишине. «Спят, идиот, – прошипел Шрам. – Или на улице в такую жару. Иди в комнату. Я здесь посмотрю».

Бык, переваливаясь с ноги на ногу, двинулся вглубь дома, в единственную комнату, где горел тусклый ночник. Мария Ивановна не спала. Она сидела в старом кресле, прислушиваясь к ночи. Она услышала треск замка. Услышала тихие шаги. Но она не испугалась. Она просто ждала. Её рука медленно опустилась и легла на тёплую, мускулистую спину существа, лежавшего у её ног. Она почувствовала, как под её ладонью напряглись мышцы. Услышала, как из груди зверя вырвался тихий, глубинный звук. Не рычание. Скорее, вопрос. И Мария Ивановна еле слышно прошептала: «Тихо, Барсик. Тихо».

Бык вошёл в комнату. Луч его фонаря скользнул по белёной стене, по старому комоду, по кровати и замер на кресле, где сидела старуха. Он ухмыльнулся. Всё как по нотам. «Ну, здравствуй, бабуля. Не спится?» – нагло спросил он, делая шаг вперёд. И в этот момент он опустил луч фонаря чуть ниже. То, что он увидел, заставило его замереть. У ног старухи лежало нечто. Огромное. Размером с крупную собаку. Пятнистая шерсть, мощные лапы и короткий хвост. Животное медленно подняло голову. И Бык увидел кисточки на ушах. Его мозг на секунду отказался верить глазам.

Рысь. Здесь. В доме. Прежде чем он успел издать хоть звук, существо беззвучно поднялось на лапы. Это движение было полно такой плавной, хищной грации, что у Быка по спине пробежал холод. Из груди зверя вырвался низкий, гортанный рык, от которого задрожали стёкла в окне. Мария Ивановна не шевелилась. Она просто смотрела на бандита своими спокойными, ясными глазами. «Не надо было тебе сюда приходить», – тихо сказала она.

Бык отступил на шаг, инстинктивно выставляя руку вперёд. Это было ошибкой. Для Барсика это был жест угрозы. Атака была молниеносной. Никакого предупреждения, никакого прыжка. Хищник просто шагнул вперёд, и его правая лапа, похожая на ковш с пятью серпами, ударила Быка по руке. Ткань куртки и плоть под ней разошлись как бумага. Боль была ослепляющей. Бык заорал. Диким, паническим криком, полным боли и ужаса.

Шрам, который осматривал сени, влетел в комнату на этот крик. Он увидел Быка, который пятился назад, зажимая разорванную руку, из которой хлестала кровь. Увидел старуху в кресле. И увидел зверя. Огромную, взрослую рысь, которая стояла между ним и старухой, припав к полу. Уши были прижаты, из пасти капала слюна, и всё её тело было одной напряжённой пружиной, готовой к прыжку. Шрам замер, его лицо исказилось. Вся его самоуверенность, вся его уголовная спесь испарились в одну секунду. Он смотрел в жёлтые, нечеловеческие глаза хищника, и впервые за много лет почувствовал первобытный, липкий страх. Он понял, что наводчик умолчал об одной крошечной детали. В доме у бабули живёт не собака.

Мария Ивановна подняла руку и властно сказала: «Барсик, место». Рысь, не спуская глаз с бандитов, медленно, нехотя отступила и снова легла у её ног. Но теперь это была не расслабленная поза. Это была поза хищника, охраняющего свою добычу. «Что это такое?» – просипел Шрам, глядя то на зверя, то на окровавленного Быка. «Это мой дом», – так же спокойно ответила Мария Ивановна. – «А это моя семья. Уходите. Прямо сейчас».

Шрам на мгновение пришёл в себя. Ярость начала вытеснять страх. Какая-то старуха, какая-то кошка-переросток будут ему указывать? Он сделал шаг в сторону, пытаясь обойти зверя и схватить старуху. Он думал, она — ключ к управлению животным. В этот момент из тёмного угла за печкой раздался ещё один звук. Низкое, шипящее рычание. Шрам резко обернулся. Луч его фонаря выхватил из темноты ещё одну пару горящих глаз. Вторая. Вторая рысь. Она была чуть меньше первой, изящнее, но её взгляд был не менее опасным. Тайга. Она сидела на старом сундуке, наблюдая за ними. И она блокировала единственный путь к отступлению — дверь. Шрам медленно перевёл взгляд с одного зверя на другого. Он понял, что они допустили не просто ошибку. Они вломились не в дом. Они вломились в клетку. С хищниками. И теперь клетка была заперта. Изнутри.
2 часть -