БЫТОВУХА

Прибегает ко мне как-то заявительница с сообщением, что её сосед, оборзевший кстати тип, по причине своей «тайной» работы на местный угрозыск и считающий себя по этой причине лицом неприкасаемым, учудил очередной хулиганский выкидон.
А заключался он в следующем.
Приходит она значит домой, а на её коммунальной кухне, в состоянии вечного «с похмела» сосед, извините за прямую речь — ссыт в рукомойник! 
А на сделанное возмущённой соседкой замечание, развернулся к ней всем корпусом со спущенным до колен исподним и говорит:
-   А пососать не желаешь?
 И не учёл неразумный, что пришла его соседка домой то не одна, а с подружкой.
Я сразу же зацепился за этот факт и как Эраст Фандорин из «Статского советника» стал раскладывать на части состав уголовно наказуемого хулиганства:  
-  Наконец-то  появился свидетель, это раз;
-  Кухня коммунальной квартиры, самое что ни на есть  общественное место - это два;
-  Публичная демонстрация полового органа — это три;
-  Предложение вступить в половые сношения в извращённой форме — это четыре!
И последний аргумент полного и теперь уже окончательно завершённого состав преступления предусмотренного ст. 206, части 2 УК РСФСР «Злостное хулиганство» -  на замечания нетрезвая скотина не реагировал.
Правда, в итоге пришлось натурально «пересраться» с одним из наших оперов, у которого числился на связи сей «агент».
Но на обычный в таких случаях компромисс я не пошёл, не посчитал нужным.
И задолбавший уже всех ублюдок, с сомнительной важностью предоставляемой местному угро информацией, убыл на три года «в места не столь отдалённые».

Как то дежурю я в отделении, как инспектор по выезду на бытовые конфликты, выхожу в адрес в соседний с отделением дом на обычный бытовой скандал.
В отдельной квартире в щепы разбитая дверь в «детскую», избитые жена и 19-летняя дочь дебошира просят забрать отца и мужа, т. к. бояться за свою жизнь.
Принимаю решение забрать его в отделение, надиктовываю текст заявлений от родных и предлагаю распоясавшемуся «папику» собираться.
-  Да не пойду я никуда, - обиженным голосом бубнит под нос  дебошир, заходя на кухню.
-  Да пойдёшь как миленький, - говорю я, заворачивая из коридора на кухню, и в этот момент мужик неожиданно хватает самый большой кухонный нож из подставки для ножей и прёт на меня.
В доли секунды пистолет оказывается у меня в руках, прибывший на скандал со мною сержант говорил потом, что даже не понял, как он у меня так быстро оказался в руке.  
-    Стой, стрелять буду, - говорю я, упёршись спиной в стенку прихожей и щелкая предохранителем. Дело в том, что после первой же случившейся перестрелки, заступая на службу, я всегда загонял патрон в патронник ствола и ставил пистолет на предохранитель.
Мужик с ножом уже дошёл до меня практически в упор и остановился.
 Я же смотрел прямо в его глаза и не выстрелил только потому, что по нерешительности его взгляда понял, не ударит.
Дебошир стал медленно пятиться на кухню, выставив вперёд огромный разделочный нож. Левой рукой не глядя, он сгрёб из подставки ещё несколько ножей поменьше, но тоже внушительного вида и, взобравшись на подоконник, спихнул с его площадки импровизированный ящик-холодильник аля-русс, знакомый с моего детства начала 60-х годов, до появления у нас стандартного советского холодильника «ЗиЛ».
«Холодильник» шумно грохнулся с 4-го этажа во двор, а дядька, угнездившись на освободившемся импровизированном выступе-подставке от упавшего ящика завопил:
-  Хрен возьмёшь.  Я служил в спецназе  и был лучшим по метанию ножей,  -  и  видимо для наглядности «спецназовец» с силой метнул в меня нож, от которого я успел увернуться, заскочив за угол дверного косяка в прихожую, а нож зарылся в висящей там же  одежде.
- Беги за подкреплением, - сказал я так и не сдвинувшемуся от входной двери в квартиру сержанту, который радостно бросился выполнять приказ.
Через пять минут в квартиру вернулся мой сержант с замполитом отделения майором Балашовым, который был ещё и парторгом нашей коммунистической ячейки 1-го отделения милиции и соответственно любителем поговорить.
-  Дом оцеплен приданным нам на сегодняшнее дежурство солдатами из «Голубой дивизии», - шепнул мне замполит. («Голубой дивизией» назывались солдаты срочной службы внутренних войск МВД в/ч 5402 носившие милицейскую форму).
-  Ну, что здесь случилось? -  по-отечески ласковым голосом зажурчал парторг, обращаясь к «спецназовцу», который к его приходу метнул в меня уже все небольшие ножи и стоял, покачиваясь на жестяном подоконнике с последним тесаком.
-  Да этот старлей угрожал меня силой выволочь из моего же дома товарищ майор, -  захныкал поддавшийся магии голоса парторга метатель ножей.
-  Как тебе не стыдно лейтенант! Сколько раз надо говорить о вежливом и тактичном обращении с гражданами!  Иди вон с глаз моих долой! - закончил свой монолог замполит, усиленно подмигивая мне левым глазом, стоя к мужику в пол-оборота правой стороной.
- Слушаюсь, товарищ майор! -  «обиженным голосом» отрапортовал я, громко протопав к выходу из квартиры и хлопнув входной дверью.
После чего «на цыпочках» занял прежнюю позицию у дверного косяка на кухню, сержант пристроился за мной рядом.
-  Ну, всё, мы одни, бросай ножик, спускайся ко мне, расскажешь, что у тебя тут приключилось, - елейным голосом Иуды заворковал парторг.
Раздался звук упавшего плашмя на пол кухни ножа, затем я услышал звук спрыгнувшего на пол человека и, подождав секунду, рванул на кухню, за мной следом сержант.
«Спецназовец» увидев нас, нагнулся за лежавшим на полу кухни ножом, но замполит неожиданно для всех наступил на него, а я с сержантом повалили ошарашенного хозяина квартиры на пол и защёлкнули за его спиной наручники.
Сей случай мне запомнился в основном потому, что дебошир, а также его жена с дочкой долго жаловались в прокуратуру на моё жёсткое задержание, а прокуратура пыталась пришить мне превышение за обнаруженный впоследствии ушиб копчика у «спецназовца», якобы я его пнул ногой под зад, уже после задержания.
Но всё обошлось, а дебошир в конце концов был осуждён.

Автор: Сергей Гаранин из книги "Смутное время"