10 отличных книг, объемом до 300 страниц, которые читаются на одном дыхании:

1. "35 кило надежды" Анна Гавальда
2. "Завтрак у Тиффани" Трумен Капоте
3. "Открытки с того света" Франко Арминио
4. "Чайка Джонатан Ливингстон" Ричард Бах
5. "Кот без прикрас" Терри Пратчетт
6."Сантехник, его кот, жена и другие подробности"Слава Сэ
7. "1900. Легенда о пианисте" Алессандро Барикко
8. "Старик и море" Эрнест Хемингуэй
9. "Как я стал идиотом" Мартен Паж
10. "Остаемся зимовать" Шейн Джонс

О БЕЛОМ И ЧЕРНОМ

Автор: #Слава_Сэ @grustnopub

От гормональных атак у юноши Серёжи прохудилась крыша, захотелось ему жениться. И нашёл он себе приятную женскую девушку Наташу. Совсем скоро эта Наташа родила Серёже забавного негритёнка Ванечку. Кто не понимает в чём тут ирония, напомню: Отелло свою сколопендру задушил всего за подозрительный платочек. А тут целый подозрительный негр родился. Даже не знаю, какой степени недоумения достиг бы Отелло, принеси Дездемона китайчонка в подоле. С ума сошёл бы, от невозможности адекватно реагировать.

Но у нас рассказ не про тысячу интересных способов душить женщину. Наш рассказ о ласке и понимании, как методе привития блондинам отцовских чувств к негритятским детям.

- Это всё мама – быстро сказала роженица нехорошо запыхтевшему Серёже. Наташа как-то сразу догадалась, что оттереть ребёночка добела не выйдет.

– Мама же была в Москве, на Олимпиаде. Понимамаешь? - И добавила на всякий случай – Любимый!

Серёжа всё равно пыхтел и Наташа занавесилась от беседы обмороком. До лучших времён. А гинеколог тем временем объяснил Серёже про поколения синих и зелёных горошков. Что да, африканские гены через поколение могут кому хочешь настроение испортить.

Назавтра Наташина мама предположила, что дочь её - круглая дура. Наташин папа в юности сломал анонимную мужскую руку, дерзнувшую подарить маме василёк полевой 1 шт. Не хочется представлять, что и кому сломал бы папа, узнав такую интересную новость из своей молодости, как негр-полюбовник.

Вообще, редкий мужчина досидит до середины рассказа про любовь жены к чужому зимбабвийцу, не поломав чего-нибудь, полезного в быту. Их папа готов был многое простить маме за котлетки по-домашнему, но не всё в этой жизни измеряется едой. К тому же, он бы столько не съел, сколько надо съесть, чтоб простить негра. И женщины решили вплести в алиби бабку. Как раз их дедка стал такой, от гнева мог разве что кашлянуть или пукнуть безвредно. И добрая бабка согласилась. Так и быть, сказала, пойду в этом деле паровозом.

Чтобы признаться, и в то же время не очень признаться, бабка слепила двусмысленную пулю про мавра, сошедшего к ней через печную трубу в далёком 58-м году, однажды, душной майской ночью. Якобы, то был дух чернокожего мученика Маврикия, католического негодяя.

Версия устроила всю деревню. Но особенно - бабку. Ей льстила бессильная дедкина ревность. И ещё, фантастические ночные негры приятно расцвечивают унылые воспоминания о колхозной молодости.

Вот так, внучка на мамку, мамка на бабку, бабка на приведение - и выкрутились. Непонятно, как бы они дальше искали правду, потому что вдруг приехала Серёжина мама и во всём призналась. Довольно некстати, в смысле детективности.

Его звали Бонгани Боседе, он был тройной прыгун в длину. Но Серёжа родился бежевым ангелом. Мама всё взвесила и присудила победу над собой советскому бегуну Виталию.

Теперь обаятельный Бонгани был далеко, а сердитый Виталий рядом и всё ещё муж. Потому девочки не стали требовать пересмотра результатов олимпиады. Жизнь есть жизнь, сказала бабка и посмотрела мудрым взглядом на иконостас.

В переводе на мужской язык это значило, что опять во всём виноват святой Маврикий, великий дух печной трубы.

Здесь я собирался приделать мораль, но что-то лень. Сами сочините, сколько разрушений принесла бы миру женская честность, если бы существовала. А я пойду борща поем...

Дружба бабушки и телевизора куда сложней всего, что ожидаешь от отношений женщины и параллелепипеда.

Автор: #Слава_Сэ @grustnopub

Телевизор слишком капризный друг. Чуть ошибся с кнопкой - сразу каракули на синем экране.

Мама осторожно ставит палец на пульт, выходит в центр комнаты и делает фехтовальный выпад, как бы посылая свой выбор. Точность магических ритуалов позволяет знать всё что надо современной бабушке – кто жена Макрона, как дела в Венесуэле и зачем рептилоидам Сибирь.

Однажды глупый гость сел на пульт и звук пропал. Мастер ехал целые сутки. Приходилось по губам угадывать, сколько айсбергов откололось от Антарктиды. Весь мир мог измениться, и мама не приняла бы в этом участия, вот что страшно.

Компьютер ещё хуже. Мама звонит, сердится:
– Ничего не делала, а он опять чего-то пишет!
Я прошу прочесть. Мама учила немецкий. У неё всё звучит как «хенде хох», или «генуг, майне кацхен, их либе дих». Я не могу сказать «просто выбери кастомные настройки, мама». Нужно, мысленно взяв её за руку, пройти весь путь и описать его в деталях.
«Медленно двигаемся вперёд! Теперь замри! Найди красную кнопку!»
Человечество даже не догадывается, кто день за днём откладывает восстание машин.

Мама смотрит только новости. Она считает, паранойя новостей лучше эпилепсии, зашитой в развлекательные каналы. Телевизор бодрит и поднимает на борьбу. Мама шкворчит, брызжет горячим маслом и чуть дымится.
На дворе оттепель меж тем, скворцы вернулись. Но маме дела нет. Она топчется по кухне, отражает нападение Британии.

Мне жалко маму, столько лет на посту. –Смотри, говорю, вот ютуб. А это твой любимый певец Малинин. Я научу тебя включать.
- Не трогай! - кричит мама, - Не смей выключать! Пусть допоёт! Это моя любимая песня!
И сидит, раскачивается. Поёт на голоса.
В сравнении с первым каналом, Малинин хороший человек. Я рад, что мама проводит вечер с ним, а не с Макроном.

На второй день мама сама нашла ютуб и в нём певицу Анну Герман. Попутно освоила яндекс, вдруг. Чёрный зев телевизора молчал в углу недоумённо.

На третий день мама нашла в яндексе её любимый город Питер, и в нём зал, где я буду выступать.

Раньше мама рассказала бы мне о гибели мозга у пьяниц. Теперь же заметила только:
- В ютубе есть хорошая лекция об алкоголизме, обязательно посмотри.
И отключилась.

Кажется, мы с Макроном её теряем!

О любви в интернете...

Автор: #Слава_Сэ @grustnopub

Это был самый чудесный блог в Интернете моей юности.
Я тогда ещё не знал, если женщина мыслит как ребёнок, скорей всего, в её жизни уже отгрохотали три мужа и сто любовников.
Конечно, я потерял разум. И я не хотел думать, что всё это пишет лысый мужчина. Так бывает. Он сидит в трусах на кухне, пишет и хохочет.
Как иногда я сам, ночами.

В той своей страсти я был безжалостен. Я обрушил ей на голову тысячу подвигов и мешок интригующих писем.
Это была настоящая любовь в Сети.
Так считал я, поскольку не знал про волшебный портал Стихи.ру. Там жестокие люди душат друг друга поэзией. Ужасное место.

Со стороны они все прохладны как медузы. Общаются поэтическими штампами. Но внутри у них бурлит и клокочет. Они там раз в час помирают и тут же воскресают для новых связей. Доны Хуаны и Отелло. И Джульетты, по женской линии.

Например, поэт Петров, влюбился в девушку Леру. Прямо на глазах у других пользователей.

Как поэт, он был хороший человек. Но как мужчина, оставался несколько женат.

Лера целый месяц ждала от него решений по поводу этой неприятной печати в паспорте. Не дождалась и ушла к холостому композитору с другого сайта. Петрову же посвятила утешительный сонет.
Так Петров узнал, что он милый и обязательно влюбится ещё, потом.

Он преподавал в школе какую-то ахинею под видом биологии.
Как педагог, Петров представлял собой огромный дымный шлейф плачущих женщин. И вдруг, Лера его бросает. Петров не скрывал боли.
Его сайт разбух размышлениями о вероломстве. В хлёстких ямбах поэт и педагог обличал Лерины глаза, пальцы и походку.
Если выражаться языком математики, выходило: глаза + пальцы + походка = жестокий обман.

Вскоре Петров узнал: упреками женщину не вернёшь. Им совесть в любви не указка.

Тогда он спланировал вызвать ревность. От лица выдуманной поэтессы Светланы стал писать себе дифирамбы. Светлана у него получилась сексуально голодная. Всё вспоминала какую-то ночь.
Петров отвечал ей (то есть, себе) многозначительно, что да, было неплохо. Особенно, на кухонном столе.

Такой роскошный пиар дал побочный эффект. На Петрова залипла совершенно лишняя в этой драме поэтесса Ковалёва, математичка из его же школы. Она посвятила Петрову цикл игривых куплетов в жанре «Приди и содрогнись».

Петров погряз в переписке. Он кокетничал за себя, за Светлану и ещё отбивался от Ковалёвой. Триста Петровских подписчиков замерли в ожидании развязки. От напряжения куртуазный Петров стал путать женские и мужские глаголы.

Леру заинтересовал этот гендерный полиморфизм. Поскольку она была умной, а Петров всего лишь красивым, Лера взломала его страницу. (Никогда, никогда не берите в пароли имя своей собаки.)

Лера выложила иронический стих о природе отношений поэта с самим собой. Прямо на страничке Петрова.
Стих призывал Петрова и Светлану скорей уже переходить от поэзии к ощупыванию. Тем более, что тут педагогу даже контрацептивы не понадобятся, а только гибкость. И, возможно, зеркало. Если Петрова на каком-то этапе скрутит судорога, стих обещал, что народ соберётся и разогнёт поэта.

Приходит Петров, видит ужасный пасквиль. Конечно, ему захотелось мести. В тот миг он бы с удовольствием задушил десяток-другой начинающих женских стихоплётов. Если б только повстречал.

Он проверил посетителей. Нашёл среди них Ковалёву и понял — это она.
— Сейчас пойду и убью её линейкой три раза подряд, — сказал Петров ученикам.

Ковалёва не знала, какая туча над ней повисла. Вдруг звонит Петров и глухим голосом зовёт в учительскую.
— Ну, наконец-то! — оживилась Ковалёва.

И полетела скорей в сторону счастья, предвкушая встречу прямо на столе, где бумажные простыни с расписанием уроков и графиками роста успеваемости.

«Боже мой, — мечтала она, сбивая на бегу некрупных учеников, — завтра вся школа будет смотреть на эти графики, может быть, со следами нашей страсти».

И вот они сошлись.
— Послушай, Ковалёва! — сказал Петров, прежде чем порвать эту пергидрольную кучу на тысячу разноцветных тряпочек.
— Ах, молчи, молчи! — крикнула женщина, и крепко-крепко к нему присосалась. И сдавила Петрову уши с такой силой, что ему показалось — ногами.

Хорошо зафиксированный мужчина очень покладист в любви.
Даже если Петров не планировал целоваться, Ковалёва этого не заметила. Через восемь секунд бесполезной борьбы он решил: а что?
На ощупь Ковалёва была приятней, чем Ким Бейсинджер в «Плейбое» его детства.

Ну и вот. Мне тоже обязательно нужно кого-то любить. Особенно в январе.
А то не пишется!

Про единодушие с домашним питомцем...

Автор: #Слава_Сэ @grustnopub

Водил собачку хвостик удалять. Хороший дядя доктор отсёк бы сразу, покуда клиент замер у плаката с лошадью в разрезе.
Нам попался бюрократ. Задавал вопросы для развития ужаса. Как нас зовут, сколько нам лет и не думали ли мы о кастрации?
Я против таких обобщений. Я этой собаке только третий муж матери его хозяина. И наша общая температура 73,5 не означает, что наш половой путь окончен.
Доктор отругал за нестриженые ногти, нечёсаную шубу, мутный глаз и стёртые зубы.
Яиц нам жалко, на хвосте шишку отрастили, о чём мы вообще думаем?

Я ответил гордо «вот такие мы дебилы», а собачке шепнул:
- Не бойся, ветлечебница это любовь и ласка, а не продажа органов и мыловарня, как выглядит сначала.
Ещё сказал, кто не укусит дядю доктора, тот вечером получит сосиску.

Подготовив больного психологически, пошёл домой.
Вернулся через три часа. И вместо весёлого дружочка получил плачущую, пьяную от наркоза развалину со стокгольмским синдромом.
Пёс не только стал короче, но и научился кричать глазами «Тут всё-таки продажа органов!» и «Господи, за что?»
Его не утешало, что сзади он вылитый бульдог.

На следующий день вернулись в клинику за капельницей.
- Дырку от бублика вам, а не почки на обед — решило животное.
И следующие 3600 секунд пронеслись как один чемпионат по греко-римской борьбе.

Я утешал собаку как меня самого в детстве мама, утверждавшая что укус комарика не больнее отрыва головы за зуб щипцами с маньяком на другом конце щипцов.
Я уговаривал её по Фрицу Пёрлзу (Разуйся! Прохлада пола - вот твоя реальность! А капельница только в голове!)
По Милтону Эриксону (перечисли в уме все звуки, почувствуй как тепло поднимается от стоп к бёдрам, твои руки тяжелеют, веки опускаются )
По Дж. Уотсону (отбрось интроспекцию, сконцентрируйся на внешних стимулах)
По Фрейду (страх иглы как-то связал с пенисом твоего отца?)

Мощь собаки в тротиловом эквиваленте куда больше её тридцати килограммов.
Сметая в совок разбитый шкаф, дядя доктор сказал что риск разрыва сердца в нашем случае превышает пользу от капельницы.
И выписал мазь. Вот так воля к жизни победила медицину.

Теперь я мажу обрубок хвоста жёлтой дрянью из баночки. Говорю при этом:
- Ну и где твои хозяева-собаколюбы?
- Там же где твоя семья, унылый нищеброд, сам себе варящий сосиски! - отвечает собака.
Мы вместе смеёмся этой шутке и идём на кухню грабить холодильник.
Просто встретились два одиночества...)

ПРО ОБИДЫ

Автор: #Слава_Сэ @grustnopub

Люся меня обидела. Сказала, что я голодранец. За это я отказался есть её суп. Это была моя месть.

С очень прямой спиной я пошёл в кулинарию за едой. У меня под домом кулинария. Там продают кишечные инфекции. Постоянным клиентам в подарок язва всего пищеварительного тракта.

Вы не представляете, как приятно быть одиноким мужчиной в женской очереди. Особенно если берёшь сентиментальные кефир и полуготовые шницеля. Ах, как все сопереживают прямо вам в позвоночник!

Конечно, не все так просто. Надо ещё уметь дрогнуть голосом, произнося:

– Три голубца, пожалуйста.

И улыбнуться миру устало и снисходительно.

Разрушительная мощь этого приёма огромна. В нём больше чувств, чем во всех романах Шарлотты Бронте вместе взятых.

Чуткая очередь вздыхает выразительно. Будь эта очередь женской сборной по пляжному волейболу, я б на ней женился. Настолько мы друг другу симпатичны. Но пляжных волейболисток ещё с детства раскупают и сторожат потом с доберманами. В очереди клубятся одни метательницы молота и ядер, недефицитные с детства. Я стесняюсь таким женщинам предлагать серьёзные чувства.

Обычно продавщица радеет обо мне, намекает недвусмысленно:

– Не берите блинчики, мужчина, возьмите строганов, он свежее.

Бровями взмахнёт, как птеродактиль, и ударение сделает:

– Свежее он!

И сразу понятно: блинчики сулят тяжёлое отравление – сыпь, удушье, долгую агонию. А от строганова выйдет лишь весёлая беготня по коридору, к сортиру и назад.

Так всегда было. А тут продавщица ничего не сказала. Только посмотрела в глаза долго, как бы прощаясь. И промолчала.

И конечно, это оказались быстродействующие голубцы улучшенной ядовитости.

Очень, очень неудачно обиделся я в этот раз!