Снова Вединовск. Без камеры (продолжение)
#КаталогНечистойСилы @volk_avtor

По пути к дому ба я позвонил Белкину. Не очень представлял, что именно он может сделать для защиты Вики, если её родители заперли дочь дома, но надеялся, что он знает, как действовать в таких случаях.

Однако Белкин не ответил. Гудки, гудки, гудки — голосовая почта. Я оставил ему сообщение, но что-то подсказывало мне, что он не узнает о нём ещё долго. Вряд ли такой человек выключает на ночь звук на телефоне, так что скорее всего он занят важным делом: выслеживает какую-нибудь сущность или варит зелье. И для первого, и для второго порой жизненно важна тишина.

Таня в такси молчит и прижимается к Лиссу. Видимо, он вызывает у неё больше доверия, чем сидящая с другой стороны Дина. Я сижу рядом с водителем и пытаюсь не думать о том, как всё сильнее промерзают руки и ноги.

В бабушкиной квартире мы сразу закрываем все зеркала и стёкла. Пиковая Дама не случайно померещилась Тане в зеркале: правильно призванная, она способна перемещаться по зеркальным поверхностям вслед за намеченной жертвой.

Затем я начинаю рисовать прямо на полу защитные круги, заключая в них табуретку и большое уютное кресло, выдвинутые на середину комнаты. На кресле мягкая подушка и шерстяной плед — Таня сможет сидеть и даже дремать. Если у неё получится погрузиться в сон в сложившихся обстоятельствах.
Лисс пока сопровождает девочку в ванную и на кухню. А Дина выдвигает ящики старого шкафа и перебирает бабушкины тетради и блокноты.

— Надо проверить, правда ли это Пиковая Дама, — говорит Дина, когда я вычерчиваю последний символ первого из трёх кругов.
— Вроде девочка вполне убедительно её описала, — я на секунду останавливаюсь и разминаю запястье.

Сестра вчитывается в страницы большого блокнота, извлечённого из одного из выдвижных ящиков.

— Вполне, — соглашается она. — Но есть ещё Чёрная женщина и призраки, способные принимать образ того, что пугает жертву. И защита там разная.

Молча киваю в ответ, приступая ко второму кругу. Круги — универсальная защита. Хотя, как подсказывает мне внутренний голос после прошлого разговора с Белкиным, не очень сильная.

— Как проверить, написано? — спрашиваю я.
— Да. Нужно оставить одно зеркало открытым напротив Тани. Если это Пиковая дама, то она придёт. Вокруг зеркала надо расставить свечи и выложить круги серебром, железом и осиновыми щепками. Схема тут нарисована. Тогда Пиковая Дама не сможет выйти из зеркала.
— Это хорошо. А как её изгнать, там не написано?
— Написано. Но это очень долгая и сложная процедура. За остаток ночи не успеть. Предлагаю сегодня проверить, с кем мы имеем дело, а к завтрашней ночи подготовиться и изгнать эту сущность.

В комнату возвращаются Таня и Лисс.
Я спрашиваю у девочки:
— Готова зайти в круг? Напоминаю, выходить из него нельзя до утра.
— Готова, — кивает Таня.
— Осторожно перешагни через эти рисунки, — направляет девочку Лисс. — Вот так, молодец. Садись в кресло. Нормально? Ещё подушку дать?
— Не надо.

Лисс осторожно ставит на табуретку рядом с креслом стакан и кувшин с водой.

— Готовой еды на кухне не нашёл, но можно будет сварить что-нибудь: макароны есть, крупы тоже, — сообщает приятель.

Таня молча качает головой: вопрос еды явно для неё не первостепенный.
Я тоже молчу, прорисовывая второй круг.

Дина спрашивает:
— Можешь рассказать, как вы вызывали Даму? И когда у тебя появилась эта отметка, — сестра касается воротника своей блузки.
— Ну, — нерешительно начинает Таня, забравшись в кресло с ногами и обняв подушку, — чтобы Даму вызвать, Оля сказала, что надо зеркало, колоду карт, свечи и особенное заклинание. Она его наизусть знала, а оно ой какое трудное! Не по-русски!
— А по-каковски? — интересуется Лисс.
— Не знаю, — пожимает плечами девочка. — Я такой язык ваще не слышала. Не английский, не корейский — в дорамах не так говорят. Ну, Вика французский учит — тоже не он.
— И что вы делали с картами и свечами? — Дина возвращает собеседницу к ритуалу.
— Ну, Оля зеркало на пол положила, нас посадила вокруг зеркала на полу. Мы мамино взяли, которое на подставке. Она в него смотрит, когда красится. Мама его вообще-то не разрешает брать, но нам же надо было… ох, вот вернётся мама с дачи, ругаться будет… — несколько секунд Таня молчит и судорожно всхлипывает. Видимо, осознавая, что её ругать будут, а вот Олю уже никогда.

Наконец девочка шумно выдыхает и говорит:
— Ну вот. Потом Оля стала заклинание говорить, подожгла пиковую даму из колоды карт и бросила на зеркало. Так жутко было! А потом вдруг стало холодно-холодно. Я зажмурилась — страшно. И чувствую, что на меня кто-то смотрит. Я один глаз открыла, а там, где зеркало лежало, стоит Пиковая Дама! Страшная! В чёрном платье, с такой тряпкой чёрной на глазах. И смотрит через тряпку на меня. Я хотела убежать, но не могла. Ваще двигаться не могла. Ужасно! Она ко мне подошла и вот сюда меня ткнула пальцем, — девочка поднимает руку и показывает на место, где теперь стоит отметина в виде ромба. — Я смотрю, а Оля на полу лежит. Я думала, она в обморок упала. А Дама тыкнула ещё Вику, потом стала смеяться жутко. А потом исчезла. Я так ревела, когда Олю будила. А Вика тоже плакала. А Мила сказала, что надо «скорую» вызывать. А потом я плохо помню…

Под Танин рассказ я закончил второй круг. Перед тем, как приступить к третьему, я смотрю на сестру. Дина ловит мой взгляд и кивает: видимо, описание ритуала из бабушкиных записей совпадает с воспоминаниями девочки.

— Если это точно Дама, то надо ли её сюда звать? — спрашиваю я.
— Если она придёт сюда, то не придёт к другой девочке, — говорит Дина. — Попробуем её отвлечь разговорами. Чтобы простояла в зеркале до утра. Формально утро наступает с рассветом, то есть часов в пять.
— Я не хочу, чтобы она сюда приходила! — пугается Таня.
— Не бойся, — успокаивает её Лисс. — Ты в безопасности. Видишь, Костя волшебные круги рисует? Это защита. Дама до тебя не доберётся.

Я приступаю к третьему кругу. У меня по-прежнему нет уверенности в том, что у нас получится защитить Таню, но я держу свои сомнения при себе. Лучше делать хоть что-то, чем сомневаться и ещё больше запугивать ребёнка.

— А вы же правда знаете, как бороться со всякими призраками? — с надеждой спрашивает Таня.

Её взгляд, направленный на Лисса, полон восторга и обожания. Меня снова посещает вопрос: почему она не написала ему? Хотя, возможно, всё просто: Таня ведь не может не понимать, что не только её так восхищает «лицо КНС», а значит, ему постоянно пишут многочисленные поклонники. То ли дело Костя: о нём-то вообще мало кто знает, потому послание в его личке вряд ли затеряется среди сотен других. Недетское рассуждение, но и не требующее вековой мудрости и жизненного опыта, невозможного в тринадцать.

Пока мысли неторопливо прокручиваются в моей голове, как закадровый голос в старом фильме, руки успешно дорисовывают последний круг. Лисс в это время в красках расписывает девочке, каких существ мы видали и как успешно с ними справлялись. Таня радуется, не подозревая, что опыт в борьбе с призраками, проклятьями и полтергейстами никак не поможет нам сейчас. Заслушавшись, она соглашается показаться Пиковой Даме.

— Мы поставим вот тут зеркало, — объясняет Дина. — И как только ты в него посмотришь, она придёт.

Девочка вздрагивает, затем зажмуривается и бормочет:
— Зато к Вике не придёт… зато к Вике не придёт… зато к Вике не придёт... Ладно! — Таня решительно открывает глаза. — Давайте! Я готова!

Дина и Лисс обшаривают шкаф и комод, готовятся создавать свечной, серебряный и прочие круги, а я иду за зеркалом в ванную.

Надо проверить, всё ли чисто с той стороны зеркала. Сдёргиваю наволочку и смотрю на своё отражение. В ту же секунду холод, к которому я почти привык за последние часы, становится невыносимым.
Льдом становятся мышцы и кожа.
До боли промерзают волосы, ногти и зубы.
Спазмом перехватывает горло.

Моё лицо в отражении стремительно становится землисто-бледным. В мгновенно запавших глазах плещется ужас — и это зрелище, как ни странно, помогает мне взять себя в руки. Ужас от предчувствий у него, вы посмотрите! Это девочке в кресле действительно страшно, не тебе. На её глазах умерла подруга. За неё охотится Пиковая Дама, чтобы убить и её. Она имеет право на ужас, а я нет.

Злость на себя обдаёт изнутри неприятным теплом, и ледяной ужас предчувствия тает. Я нахожу силы поднять руки, снова накрыть и снять зеркало с креплений.

Возвращаюсь в большую комнату, где уже готово место для зеркала. Напротив кресла с Таней стоит тумбочка из бабушкиной спальни, вокруг расставлены свечи. Лисс выкладывает за ними круг из бабушкиных ритуальных серебряных цепочек.

Я осторожно ставлю занавешенное зеркало так, чтобы оно опиралось на тумбу. Мы откроем его, когда все круги будут готовы.
Таня сидит в кресле, уткнувшись лицом в подушку. Дина рассматривает содержимое маленькой шкатулки, найденной, видимо, в недрах шкафа. Вряд ли там осиновые щепки или ритуальный набор иголок, так что я окликаю сестру, чтоб не отвлекалась.
Дина захлопывает шкатулку и, подхватив мешочек, лежавший рядом с ней на полке, идёт помогать Лиссу.

Вскоре наши приготовления заканчиваются. В мерцающем свечном свете виднеются круги из цепочек, из иголок и булавок и — самый большой — из осиновых щепок.

— Все готовы? — спрашивает Дина.

Лисс беззаботно кивает, Таня шепчет «да», я говорю: «Готов».

— Тогда начинаем, — командует сестра. — Таня, не выходи из круга. Чтобы ни сказала Дама, чтобы она ни сделала — не выходи. Внутри ты в безопасности. Поняла?

Девочка кивает, крепче сжимая подушку, потом тихо говорит:
— А можно Лисс со мной постоит? Мне очень страшно.
— Без проблем, если так можно, — тут же отвечает приятель.

Дина разрешает, и Лисс аккуратно перешагивает, почти перепрыгивает через три круга у кресла и встаёт рядом с Таней. Протягивает ей руку, и девчонка вцепляется в неё изо всех сил.

— Костя сдёргивает наволочку. Как только Таня отразится в зеркале, придёт Пиковая Дама. Выйти из зеркала она не сможет, а вот говорить — вполне. На всякий случай ни на что не соглашайтесь и ничего не обещайте.
— Погоди, Дин! — подаёт голос Лисс. — А бывало такое, чтоб она отступала от выбранных жертв?
— Да, если верить бабулиным записям, — кивает Дина. — Но очень редко и не ясно, по каким причинам.
— Но значит, это в принципе возможно, — подмечает Лисс. — Всё, больше вопросов нет.
— Тогда, начинаем, — возвещает Дина. — Костя, давай!

И я сдёргиваю ткань.

Снова Вединовск. Без камеры
#КаталогНечистойСилы @volk_avtor

Типовое утро номер один перестало быть обычным в 9.40. В 9.38 я открыл «телегу» и через пару минут наткнулся на сообщение от TANECHKA8913.

«Привет Костя! Это Таня. Мы с Олей ваши поклонницы! То есть Оля уже нет. Пожалуйста помоги! Оля умерла!
Я не знаю кому написать. Я слышала что вы с Лисом из нашего города Вединовска. Если это правда то вы точно должны помочь.
Пожалуйста помогите!
Напиши мне если можно. Я оченьбоюсь»

Я смотрю на фото на аватарке: симпатичная светловолосая девчушка лет пятнадцати, красные пряди в длинной чёлке, неброский макияж, на левой щеке нарисовано сердечко — и ощущаю, как промерзают внутренности.

Телефон выпадает из онемевших пальцев на стол.
Пытаюсь вдохнуть. Или выдохнуть. Но сведенное спазмом горло застыло и не может ни впустить, ни выпустить воздух.

Что же такое грозит этой Тане?!

Не могу двигаться. Не могу позвать на помощь. Тело, не получающее привычную порцию кислорода, начинает в панике выбрасывать в кровь бессмысленный адреналин и кортизол.
«Опасность! Бейся или беги!» — кричат инстинкты.
Но я не могу.
Перед глазами расплывается темнота. Холодная, холодная темнота…

— Костя!
— Костик! Костик!

Кто-то на разные голоса кричит через тьму. Где-то вдалеке разгораются огоньки. Пахнет мятой, полынью и чем-то менее отчётливым.

Открываю глаза и с удивлением понимаю, что лежу на полу. Надо мной нависает Лисс с обеспокоенным лицом. Дина сидит рядом на полу и держит меня за руку ледяными от страха пальцами.

— Ты нас здорово напугал, — говорит приятель. — Взял и грохнулся со стула. И ужасно хрипел. Не делай так больше, пожалуйста.

Лисс и шутит, и нет.

— Постараюсь, — говорю я и пытаюсь улыбнуться.
Видимо, зря. Потому что Лисс спрашивает:
— Совсем худо, да?
— Нормально.

Не пренебрегая помощью Дины, я сажусь. Затем, придерживаясь за край стола, забираюсь на стул. Сестра сует мне в руку дозатор, и я тут же вдыхаю лекарство. Две порции на всякий случай.

Лисс протягивает мой телефон:
— Извини, я заглянул. Всё дело в этой девочке?
— Видимо, да. Кажется, придётся вернуться в Вединовск.

Дина и Лисс переглядываются.

— Попробую уточнить детали, — добавляю я.
И пишу:
«Привет! Это Костя».

Таня читает сообщение тут же и быстро набирает ответ.
«Привет!!!
Ты поможешь?
Вы приедете?
Оля умерла! Она её убила!»

Сообщения идут и идут потоком.

«Она и меня убёт!»
«Мнестрашно»
«Помогите»
«Приезжайте»
«Она меня убьет!»

Еле успеваю вклиниться с вопросом:
«Кто она?»
«Пиковая дама. Мы ее вызвали и она убила олю!
Мы понастоящему вызвали
И она пришла»

От последних слов веет жутью. Я замёрз ещё сильнее и уже не чувствую пальцы.

«Я позвоню?»
«Нет, не могу щас говорить, щас вобще буду не на связи. Вы приедете? Я напишу адрес. Вот он».
«Приедем».

Не знаю, правда ли Пиковая дама убила Танину подругу, но с самой Таней явно происходит нечто паранормальное.

Дина выяснила, что срочно купить билеты до родного города можно либо в общий вагон, либо на междугородний автобус. Посовещавшись, мы выбираем второе, и Дина покупает три билета на автобус, уходящий в полдень.

Оставшееся до отъезда время состоит из сборов, чаепития и настороженного ожидания.
После недавнего визита на малую родину меня ни разу не посещало холодящее сверхъестественное предчувствие, и мы использовали три ранее отснятых сюжета да разок съездили к мрачным развалинам старой водонапорной башни ради тематической фотосессии Лисса.
Приятель вёл себя как ни в чём не бывало, а вот Дина поначалу казалась напряжённой и даже нервной. На мои попытки выяснить в чём дело, отвечала, что всё в порядке. И я решил, что, когда сестра захочет поговорить, я буду рядом, а пока не стоит давить на неё.

Уже в автобусе я снова получаю сообщение от Тани.
«Что мне делать? Вы же приедете до ночи? А то она меня убет как Олю!»

От сообщения и аватарки веет холодом. Леденящим снаружи и изнутри.

«Что случилось с Олей?»
«Пиковая дама её задушила!!!»

Я показываю сообщение Дине и Лиссу. Они сидят за мной, а справа от меня смотрит в наушниках видеоурок по китайскому средних лет дама в пёстром плюшевом костюме.

Сестра кивает и хмурится: согласно поверью, именно так Пиковая дама расправляется с тем, кто вызвал её и не загнал обратно. Но, насколько я помню, этим она не ограничивается.

«Как вы её вызвали?»
«Оля сказала что знает настоящий ритуал и что Пиковая дама точно придет если вызвать в полнолуние. И она пришла!»

— Спроси, зачем они её вызвали? — вполголоса предлагает Лисс.
— И откуда Оля узнала ритуал, — добавляет Дина.

«Зачем вы её вызывали?» — спрашиваю я.
«Чтобы спросить коечто».
«А сколько вас было?»
«Четыре:я,Оля, Вика и Мила».
«Откуда Оля знает ритуал?»
«Не знаю. Просто сказала что знает и все нам показала и все сделала. И вызвала Пиковую даму!!!!!!! Ой я пока не могу писать. Вы когдаприедете?»
«Примерно в десять вечера».
«ок! сразу приезжайте комне. Пока»

В дороге Лисс отвечал на комментарии, Дина надела наушники и, кажется, задремала. А я пытался представить, что ждёт нас в Вединовске.

Следующая сцена: автобус прибывает на автовокзал.

Через десять минут мы вызываем такси и едем к Тане.
Вскоре машина останавливается у длинной бело-голубой пятиэтажки, построенной в прошлом веке.
Мы подходим к четвёртому подъезду и звоним в домофон.

— Кто там? — настороженно спрашивает девичий голос.
— Костя, Лисс и Дина, — отвечаю я.
— Правда?! Подождите!

Дверь подъезда не открывается, зато через полминуты распахивается окно на балконе второго этажа.

— Ой, это точно вы! Вау!

Меня ожидаемо сковывает холодом, и я надеюсь, что на этот раз не упаду.
Лисс приветливо улыбается и шутливо раскланивается. Девочка с аватарки радостно вскрикивает и убегает с балкона.

— Как-то не похожа она на умирающую, — замечает Дина.
— Это сила моего обаяния, — улыбается Лисс и получает от неё подзатыльник.

Дверь подъезда распахивается, Таня смотрит на Лисса так, словно сбылись все её мечты. Странно, что она написала мне, а не ему, раз он ей так нравится.

— О боже, вы приехали! Вау! Так круто! Вы же ко мне приехали, да? — вживую и без макияжа она кажется совсем девчонкой: не пятнадцать, а тринадцать от силы. У неё опухшие веки и покрасневшие глаза, будто совсем недавно она долго-долго плакала.

— Конечно, — улыбается Лисс. — Хочешь, кружок запишем?
— К тебе можно зайти? — уточняет практичная Дина.
— Что? А, да, конечно. Мама и бабушка на даче, а я типа приболела. Ну, на самом деле мы специально с девчонками договорились… ой, вы же из-за Оли, да? А её в морг увезли… она совсем-совсем мёртвая была… мы думали, что она просто в обморок упала, а она… она… Оля…

Глаза Тани наполняются слезами, и девчонка тут же начинает рыдать, содрогаясь всем телом. Лисс приобнимает её за плечи и бормочет что-то утешающее.

Мы заходим в подъезд, и всё ещё плачущая Таня ведёт нас к себе, шепча сквозь слёзы «Оля, Олечка».

Когда мы традиционно располагаемся на кухне, девчонка ставит чайник, достаёт пачку печенья, шоколадку и, на радость Лиссу, упаковку чипсов.

— Мы «скорую» вызвали, — говорит Таня, будто продолжая рассказ, — а врачи сказали, что Оля… что Оля умерла… спрашивали, что мы принимали. Это они про наркотики, оказывается. А мы ничего такого никогда. Потом полиция приехала. Родителей вызвали. Но моя мама телефон дома забыла. А у Милки родителей нету, только бабушка. А вот Викины приехали. И Олины… Олина мама так плакала… я не всё помню: мне плохо стало… очень-очень…

Потом вздыхает и добавляет:
— Это всё я виновата. Я хотела узнать про маминого нового приятеля, дядю Игоря. Ну, типа он нормальный или как? А то когда папа маму бросил, она прям заболела. С виду дядя Игорь ничё такой, но вдруг он тоже маму обидит? Я Оле об этом сто раз говорила. Вот она и решила, что надо вызвать того, кто точно правду скажет. Самого же Игоря не спросишь. И мама не знает. И бабушка. Никто не знает, как оно будет. А вот Пиковая дама может знать. Оля сама про Павлика хотела спросить, это точно. Но он дурак и её не достоин. Это я и сама ей говорила! У Вики с мамой тёрки, так что там тоже вопросы есть. А Мила так, за компанию: Оля сказала, что надо, чтоб четыре человека было. Ну, как у карт четыре масти, так и тут надо четыре. Я вообще хотела Дюшу позвать, но Оля сказала, что нужна девчонка. Мы сначала спорили, Милу или Тоню звать… ой, ну вам не интересно такое. В общем, Мила там случайно. И у неё метки нету!
— Какой метки? — тут же уточняет Дина.
— Вот этой… — Таня оттягивает воротник футболки, и мы видим между ключиц странное пятно в виде ромба размером чуть больше спичечного коробка.

Девочка ёжится и добавляет:
— У Вики тоже в этом месте, только на клевер похоже.

Мы с Диной переглядываемся. Это очень плохой знак.

— Она… Пиковая дама… такая страшная… высокая, в чёрном платье и на лице чёрное такое… как тряпка, только не тряпка. Глаз нету, а смотрит… она на меня сегодня посмотрела из зеркала в ванной… — шепчет Таня. — Она и меня убьёт, да?

Я знаю, что Пиковая дама очень постарается. Но, конечно, не говорю об этом девочке.

— Мы не позволим ей тебя обидеть, — мягко говорит Лисс.

Мне бы такую уверенность. Приятель смотрит на меня вопросительно: мол, вы же знаете, что делать?

— Едем на квартиру к ба, — говорит Дина.
— Согласен, — одобряю я. — Там и защиту поставить проще.
— Да, и информация должна быть. Я, кажется, видела что-то про Пиковую даму в прошлый раз, но вчитываться не стала.
— Собирайся, Таня, — предлагает Лисс. — Только быстренько. Бери всё, что нужно, чтобы переночевать в другом месте. И Вике позвони: постарайся её убедить поехать с нами.
— Она не отвечает в чате весь день, — грустно вздыхает Таня. — Её родители без телефона оставили. Но я попробую!

Увы, Вика так и не ответила. Попытка позвонить её маме также не увенчалась успехом. Женщина ответила с третьего звонка, сказала «Вика спит. Не звони пока» и отключилась.

Таня на глазах становится ещё печальнее.
— Как же так? Меня вы спасёте, а Вика как же? Я тогда тоже никуда не поеду!

Я не уверен, что мы сможем её спасти, но при этом полностью разделяю Танино беспокойство: нельзя бросать друга в беде.

— Тань, с Викой сейчас есть люди, а ты одна, — говорит Дина. — Пиковая дама точно выберет тебя. Про нас-то она не знает. Так что поехали.

Я замечаю, как нелегко даётся ей ложь. Но девочка смотрит на мою сестру с надеждой. Потом кивает и идёт собирать вещи.

— Ни на минуту не оставляем её одну, — напутствует сестра и уходит следом за девчонкой в соседнюю комнату.
— Ты что-то знаешь о Пиковой даме? — спрашивает Лисс, когда мы остаёмся одни.
— Немного, — признаюсь я. — В сущности только то, что она очень опасна и что призывать её совершенно незачем. И ритуал призыва, кстати, очень сложный: интересно, где действительно эта Оля его нашла?

Напуганная Таня собирается быстро: через десять минут мы уже готовы уходить. Дина снова вызывает такси, Таня в сопровождении Лисса выключает везде свет и проверяет краны.

И вроде всё в порядке, но мне с каждым вдохом становится всё холоднее и холоднее. Как будто, что бы мы ни делали, мы уже опоздали.

Чужие комнаты. Без камеры (эпилог)
#КаталогНечистойСилы @volk_avtor

Из Вединовска я увозил пакостное послевкусие сплошных «не».
Мерзкого призрака мы так и не нашли.

С родителями тоже не увиделись.
Утром после неудавшегося ритуала я позвонил маме, и она, как всегда, очень обрадовалась звонку. Весело рассказала, что они с папой и друзьями поехали любоваться Столбами и что там невероятно красиво.
Я не признался, что мы в городе: мама, ясное дело, заволнуется, решит, что надо срочно всё бросать и уехать встречать нас. А зачем? Они с папой наконец-то выбрались на природу, а мы после провала с призраком так себе компания.

Затем я позвонил Белкину и спросил, знает ли он, как поймать эту тварь. Бабушкин друг ответил, что способ есть, но…

— Костя, у нас с Леной по многим вопросам были разные точки зрения. Но я уверен, что она, мягко говоря, не одобрила бы этот ритуал в твоём исполнении. Или в Динином.
— Он требует чего-то непоправимого? — спросил я.
— Нет, — после короткой паузы ответил Белкин. — Наносит вред здоровью ритуалиста, но ненадолго.
— Тогда я готов.
— Но Лена…
— Я сам могу решать, что делать. Бабушка была лучшей на свете. Я уважаю её как никого другого. Но я не живу по её правилам.
— Да уж, ты точно внук Лены, — судя по голосу, он усмехнулся, но беззлобно. — Ладно, я расскажу, что делать, но и этот способ может не сработать.
— Эта тварь настолько сильна? Или все Неупокоенные такие сильные?
— Дело не в силе, дело в имени. Лена наверняка учила вас вызывать призраков настоящим именем, тем, что в паспорте, так сказать, указано, да?
— Конечно.
— А ведь на самом деле «настоящее имя» — далеко не всегда паспортное. Чаще всего, да, но не всегда.
— Как это? — бабушка учила нас именно этому: призрак приходит, когда называешь его имя, то, которое он носил при жизни. И это до сих пор работало!
— Во-первых, старые призраки, такие, как Неупокоенные, нередко меняют имена. У того существа, которое вы ловите, может быть одно имя указано в паспорте при жизни и другое — в посмертии. А то и не одно. Во-вторых, и сами люди зачастую связывают себя не с паспортным ФИО, а с производными от имени или фамилии, прозвищами и всё такое. Вот твой приятель, он больше Вася или Лисс? А сестра? Она же по паспорту, насколько я знаю, Диана. А называет себя Дина. Похоже, но совсем не одно и то же.

Я задумался. В словах Белкина был смысл. Но бабушка почему-то об этом не рассказывала.

— Лена полагала, что вам нужна защита и знания о базовых ритуалах, — словно услышав мои мысли, пояснил Белкин. — Не полноценное обучение, а основы. Думаю, она не хотела, чтобы вы связывали всю свою жизнь со сверхъестественным.
— А сколько времени занимает полноценное обучение? — не удержался я.
— Долгие годы плотной работы. Я за всю жизнь воспитал двух учеников: Миша сейчас и сам практикует, а Демид уехал в столицу. Лет пять назад взялся за Даню — и очень надеюсь, что лет через десять из него выйдет толк.

Я невольно задумался. Пятнадцать лет «плотной работы» — это же сколько за это время можно всего изучить? Бабуля занималась с нами по паре часов в неделю, иногда больше, иногда меньше. И не пятнадцать лет, а всего семь лет со мной и лет пять с Диной.

— Так что с ритуалом? — спросил Белкин, и я понял, что долго молчал, погрузившись в воспоминания.
— Расскажите, — решил я.
Уверен, ба просто не предполагала, что мы встретим такого гада, как этот призрак, вот и не посвятила нас в эти детали.

Белкин рассказал. Ничего сверхсложного: найти место, где умер человек, ставший призраком, или место, крайне значимое для него при жизни, начертить там замысловатую фигуру мелом и углём, расставить свечи, произнести наговор. Нужно, правда, начертить кровью несколько знаков, но это не то чтобы сложно.

Надо проверить имя, которое назвал призрак, узнать, где он скончался, и ехать туда. Провести ритуал и вызвать эту тварь. Надо хотя бы попробовать.

Но мы не стали. Потому что оказалось, что Дина против.

— Костя, этот призрак может снова не появиться. То есть мы потратим время, деньги и силы на то, что может оказаться пшиком.
— Он мерзкая тварь.
— Да, я понимаю, что он не подарок. Но он лишь возможная угроза, — она выделила голосом предпоследнее слово. — А вот тут, в комментариях КНС, множество настоящих опасностей. Реальные люди, которые прямо сейчас нуждаются в помощи. Понимаешь?

Мы КНС создавали именно для этого. Чтобы помогать людям. А не чтобы гоняться за призраками, которые лично нам не нравятся.
Сестра хмурилась и явно еле сдерживала то ли раздражение, то ли злость. А я не понимал, что происходит. То есть почему всё происходит именно так.

Впервые в жизни Дина была не на моей стороне. И это «не» ранило сильнее, чем ускользнувший призрак. Мы ведь всегда одинаково смотрели на призраков, проклятья, ведьмовство и всё прочее. Всегда одинаково знали — или не знали, что делать и как. Пусть это «всегда» и длится всего год с небольшим, но мы были заодно. Вместе. Команда.
А что теперь?

Говорили мы без Лисса: приятель вышел за чипсами и шоколадкой. А когда вернулся, увидел, что мы сидим по разным углам снятого на сутки гостиничного номера и не стал ни о чём спрашивать. Смотрел на нас с тревогой, но с расспросами не лез. Во всяком случае ко мне.

На обратном пути между нами по-прежнему всё было неправильно. Не так, как всегда. Но мы старательно делали вид, что всё нормально, и знакомые виды Вединовска постепенно сменялись пригородом, а потом лесами.

Тогда мы ещё не знали, что вернуться придётся совсем скоро.

Чужие комнаты. Без камеры (продолжение)
#КаталогНечистойСилы @volk_avtor

Смех обрывается резко и неожиданно.

— Вы думаете, я не пытался? — говорит призрак.
Насмешливо щурит глаза и смотрит на закрытую Дверь.
— Сначала боялся, конечно, что эта фигня меня сцапает. Паниковал, прятался. А потом понял, что могу прятаться где угодно. Ух, как я веселился! — призрак усмехается, и становится совершенно ясно, что веселиться для него — естественное состояние. — Людей пугал, дурачился. Шарахался, где хотел. А потом мне всё надоело. Стало так тоскливо, что я сам стал искать Дверь. И вот, глядите.

Он приближается к Двери вплотную, стучит в створку прозрачной рукой. И ничего не происходит.
Через пару вдохов Дверь начинает медленно таять.

— Так что с тобой не так? — удивляется Лисс.
Дина настороженно молчит, но её изумление я ощущаю и без слов.

— Есть у меня догадка, но если я просто ею поделюсь, будет же совсем неинтересно, так?
Призрак лукаво глядит на приятеля, и тот кивает в ответ.
— Вот и славно, — радуется хитрая тварь.
— Лисс, — говорю я, — ты поосторожнее.
— Да ладно, пустяки, — отмахивается призрак. — Я всего-то предлагаю поиграть в «вопрос-ответ». Мой ответ в обмен на ваш.

Лисс перехватывает мой взгляд и уточняет:
— Это же не опасно?
— Смотря что он хочет узнать.

Идея играться с призраком мне совсем не нравится. Но я слишком озадачен тем, что Дверь не открылась. А он, кажется, был уверен, что так и случится. Это существо точно знает больше, чем мы.

— Перестань мучать Еву, — наконец говорит сестра.
— Ой, да ладно, было бы, о чём говорить! — пожимает плечами призрак. — Если ей полегчает, будем играть? У меня к вам столько вопросов! Уверен, это взаимно.

Его лицо снова озаряет усмешка.
Дина и Лисс переглядываются.

— Только вопросы, — уточняет сестра. — Никаких действий. Никаких попыток повлиять на нас. Или на других людей.
— Само собой, — дурашливо кланяется призрак. — Зачем нам другие люди?
— Плохая идея, — вмешиваюсь я, слабо надеясь образумить сестру и друга.
— К тебе у меня вопросов, кстати, нет, — фыркает тварь. — С тобой всё в общем-то ясно. Но дёргаешься ты прикольно. Мне прям нравится.
— Вопросы и ответы только наедине, — неожиданно добавляет Дина.

Я удивлённо смотрю на неё, но сестра не сводит глаз с призрака. Что она задумала? Зачем говорить с этим существом с глазу на глаз? Дина надеется, что сможет один на один выпытать у него больше?
Или ей есть, что скрывать?

— Это уже не так весело, — огорчённо вздыхает призрак. — Но всё равно, я уверен, будет занятно. Согласен! Итак, по одному вопросу или по два?
— Сначала исцели Еву, — хмурится сестра.
— Ах да, чуть не забыл.

Призрак ухмыляется, затем исчезает. По пути в спальню Евы я хватаю сестру за локоть.

— Дина, что ты задумала? Договариваться с такой тварью — плохая идея.
— Я знаю. Но пусть переключится на нас: мы можем себя защитить, а Ева нет. Хочется ему поболтать — пусть.
— А почему наедине? — хмурюсь я.
— Так он же наверняка будет задавать интимные вопросы, чтобы создавать неловкость. Я решила: пусть слегка обломается.

Сестра мягко освобождает руку, и мы заходим в комнату Евы.
Призрак сидит над девушкой, возложив руки ей на грудь. Картинно хмурит брови и пафосно произносит:
— Восстань!

Ева, не открывая глаз, судорожно вздыхает. Но её лицо на глазах теряет бледность. Через пару секунд она уже похожа на крепко спящую, а не на умирающую.

— Готово! — провозглашает призрак. — Теперь давайте играть! По одному вопросу, по два или, может, по три?
— По три, — отвечает Дина. — Но с возможностью не отвечать.
— Не, без такой возможности. О вас забочусь, между прочим: толку-то вам от моих умолчаний. И ещё: друг с другом вопросы не обсуждать, пока не закончим. Вы со мной честно, тогда и я с вами по-честному.

Дина, помедлив, кивает. Лисс тоже. А моё мнение, кажется, никого не интересует.

— Вот и славно. Итак, кто первый? — призрак улыбается во весь рот. Будь его лицо живым, улыбка могла бы считаться приятной. Но нет.
— Я, — тут же вызывается Лисс.

Мне не нравится эта идея, но мне нечего предложить в качестве альтернативы.
Я говорю:
— Ничего не обещай, ничего не разрешай и ни на что больше не соглашайся.
Лисс кивает и ободряюще улыбается мне: мол, всё будет отлично.

Призрак хмыкает:
— Советы очень дельные, но слегка запоздавшие.
— Пошли уже, — торопит Лисс.
Они уходят из комнаты.

— Не переживай, — роняет Дина. — Мы справимся. И, возможно, узнаем кое-что новое.
— А если нет? Кто сказал, что он нас не обманет?
— Зачем ему врать?
— Потому что этой твари скучно!
— Вот видишь, в чём-то и ты ему веришь, — слабо улыбается сестра. — Не злись, Костик. Всё будет хорошо. Тебе не холодно?

Спохватившись, я понимаю, что леденящей, промораживающей насквозь жути нет. Ничего, кроме обычного сверхъестественного холодка, вполне объяснимого присутствием призрака.

— Мне всё равно не нравится вся эта затея. И этот призрак, шляющийся где попало.
— Мне тоже, — голос сестры одновременно печальный и напряжённый. Как будто она знает больше, чем говорит.

На миг квартира Евы кажется мне декорацией к незнакомому фильму.

Хочу спросить у Дины, в чём дело, но тут возвращается Лисс.
— Ты быстро, — отмечает сестра.
— А чего там возиться? — пожимает плечами приятель. — Ты следующая?
— Да. Костя, всё в порядке. Если бы призрак хотел мне навредить, он бы уже это сделал.

Она права, но почему-то меня это совершенно не успокаивает.
Я провожаю сестру взглядом, потом спрашиваю у Лисса:
— О чём вы говорили? — но тут же вспоминаю, что был уговор не обсуждать вопросы. — А, то есть потом расскажешь?
— Что он ответил, обязательно расскажу.
— А о чём он спросил, расскажешь?

Лисс еле заметно хмурится, а его голос звучит с почти неслышным напряжением:
— Так, ерунда. Об отце и всё такое…
— Извини.
— Да ты чего, Кость! Всё норм.

По его глазам я вижу, что всё далеко не «норм». Но знаю, что не надо лезть ему в душу. Мы так ни разу и не поговорили об отце Лисса и его смерти. И сейчас точно не время заводить этот разговор.
Некоторое время мы молчим, и между нами впервые ощущается неловкость. Чёртов призрак! Чтоб ему провалиться в задверье или ещё куда-нибудь.

Возвращается Дина. На первый взгляд она выглядит как обычно. Но я замечаю и напряжённо сжатые губы, и то, как она старается не смотреть мне в глаза.
— Иди, Костя, — говорит сестра.
И я иду.

Призрак расположился на пёстрой кухне. Делает вид, что сидит на столе. И, надо сказать, почти не проваливается сквозь скатерть и ДСП.
— Вот и последний дружочек, — говорит он нараспев. — И по счёту, и по степени значимости.

Он явно пытается меня задеть, но попытки призрака ущемить моё самолюбие мне мало интересны.

— Кто первый спрашивает? — интересуюсь я.
— А ты осмелел, дружок, — одобрительно кивает призрак. — Давай ты будешь первым, раз такой молодец.
— Почему перед тобой не открывается Дверь?
— Хе, как оригинально, — ехидствует тварь, — А друзья его уж точно об этом меня не спрашивали! Но уговор есть уговор. Потому что я не могу уйти за Дверь.
— Почему? Что тебе мешает?
— У меня не хватает кое-чего, — разводит руками призрак. — Скажем так, части души. Потому Привратник и не пускает меня. Даже не он сам, а именно Дверь.

Привратник? Он об обладателе той серой когтистой руки, что высунулась из-за Двери и помогла спасти Лисса от «любви до гроба»? Откуда призрак его знает? Или знает о нём? И что ещё ему известно об устройстве Двери и задверья?

Вопросов становится всё больше. Я хотел спросить, как он умер. Но теперь думаю, что надо узнать, как он потерял часть души. Или много ли таких, как он. Или где найти способ вернуть ему недостающее и отправить за Дверь.

— Как найти того, кто может знать, как отправить тебя за Дверь?

Призрак морщится и дёргает плечом.
— Ужасный вопрос. Мне не нравится. Но, повторюсь, уговор есть уговор, — он несколько ударов моего сердца молчит, видно, собираясь с мыслями, потом отвечает. — Езжайте домой. Найти того, кто может знать, уже не найдёте, но можете поискать в бабушкиных записях или среди её знакомых.
— Ты знаешь бабушку?! — если бы он вдруг превратился в енота, я бы изумился меньше.
— А это, дружок, четвёртый вопрос, не по плану. Теперь мой черёд! Итак, вопрос первый: ты когда-нибудь видел сестру спящей?

Несколько секунд мне кажется, что я ослышался. Что за вопрос? Что за бред? Не знаю, чего я ожидал, но точно не этого.

— Много раз. Когда она была мелкая, я её иногда будил в школу, — осторожно отвечаю я.
— Я про вашу жизнь в новом доме, — уточняет призрак.
— У нас разные комнаты. Мы с Лиссом спим в своей, Дина в своей.
— Значит, не видел. Ясно. Второй вопрос: чего боится твой друг Лисс?

Этот вопрос потрясает меня куда меньше первого, но тем не менее озадаченность никуда не девается.

— Я не знаю, — говорю я. — Спроси у него.
— Предположи. Что за ответ «я не знаю»! Я вот тоже мог так отвечать, но не стал. Постарайся, дружочек.

Я задумываюсь и честно говорю:
— Ничего.
— Пред-по-ло-жи, — настаивает призрак.
Честно пытаюсь выполнить условия сделки:
— Одиночества? Что его забудут? Вернуться домой? Покойного отца?
— Ну, строго говоря это вопросы, а не ответы, но ладно. Третий вопрос: кто выбрал за тебя твою жизнь?
— Никто не выбирал за меня, — твёрдо отвечаю я.
Он смотрит мне в глаза — и я выдерживаю его взгляд, потом усмехается и говорит:
— Ответ неправильный, но это ничего. Ладно, иди к своим приятелям. Вам же надо поговорить.

Я возвращаюсь к Дине и Лиссу. Сестра успела убедиться, что с Евой всё в порядке, и мы теперь собираемся не в спальне, а в гостиной.
Пора обсудить вопросы и сверить ответы.
Призрак маячит в дверном проёме, но мы не обращаем на него внимания.

Мы переглядываемся, и Лисс начинает:
— Я спросил, как его настоящее имя. Он сказал, что при жизни его звали Краснов Кирилл Антонович. Потом я тупанул и спросил, почему он тогда «Лари». Он ответил, что «Лари» от «Илларион», потому что это имя означает «весёлый». Потом я спросил, как он умер. Говорит, что из-за тромба.

Мы невольно косимся на призрака. Тот хватается за горло и очень фальшиво изображает агонию.

— Я спросила, — подхватывает Дина, «налюбовавшись» на картинные конвульсии, — почему он не может уйти за Дверь. Он сказал, что его душе кое-чего не хватает. Я спросила, чего именно. Он сказал, что грусти. Тогда я, конечно, уточнила, где он её потерял. Призрак ответил, что сам от неё избавился из-за неразделённой любви.

Я коротко пересказываю то, что узнал от призрака.
Теперь у нас есть имя, причина смерти и наводка на бабушкины записи и связи. А ещё куча непроверенных новых фактов о Двери и душах.
Кажется, пора возвращаться в город, где мы родились.

Чужие комнаты. Без камеры
#КаталогНечистойСилы @volk_avtor

Лисс болтает с девушкой уже почти час. Они смеются, обсуждают сериалы, им весело и интересно. Я сижу рядом, делаю очередные снимки пёстрой кухни и не чувствую ничего сверхъестественного.

От фото подписчицы — стильного, с отражением в старом зеркале — веяло холодом. Жутким и отчётливым. В жизни же симпатичная брюнетка, слегка похожая на юную версию Моники Белуччи, выросшей в российском захолустье, кажется совершенно обычной. В смысле паранормального. В остальном слово «обычная» не подходит ей абсолютно. Начиная от имени — Ева — и заканчивая ультражёлтыми тенями, модными лет пять назад. На Еве они смотрятся почти естественно. Как и нарочито размазанная розовая губная помада, огромные серьги-перья и асимметричное серо-жёлтое платье.

Ева и её кухня броские, яркие, жёлто-серо-бежевые с розовыми вкраплениями. У кухни своя атмосфера. У Евы искренний смех и уверенные, чуть картинные манеры. И никакого холода вокруг.
Зеркало из ванной комнаты, попавшее на фото, мы уже проверили: оно не холодит. Дина взялась изучить его поподробнее, я вернулся на кухню.

Ева писала, что её преследует известное ей одной зло. Её сообщение привлекало внимание и стилем, и красивым фото, и содержанием.

«Вокруг меня вянут цветы, а по ночам я слышу странный, почти не различимый в темноте шёпот… О, я знаю, кто это! Увы, знаю. За порогом я уже трижды находила мёртвых мышей и птиц...
Это он, точно он!
Это Танариос, злодей из моего романа. Я пишу книгу, и там всё так: Танариос предупреждает о своём приходе мёртвыми цветами и зверушками. Он шепчет своим жертвам в ночи, и когда я начну различать шёпот, меня уже не спасти. Но пока ещё есть время! Пока его голос — это лишь шорохи в темноте. Но он уже близко. Он придёт за мной и убьёт меня.
Я воплотила его, а он развоплотит меня.
Прошу вас, помогите!»

На первый взгляд — экзальтированная чепуха, выдуманная то ли слишком впечатлительной, то ли откровенно сумасшедшей девушкой. Так не бывает. Герои книг не являются за авторами.

Но когда я читал послание Евы, я не просто замёрз — меня сковало льдом так, что я не мог дышать. Я как раз собрался окликнуть сидевшую рядом Дину, но не смог выдавить из себя ни звука. Сестра будто почуяла неладное, обернулась — и еле привела меня в чувство.

Через тринадцать часов мы были на месте, в маленьком сибирском городке. И вот мы уже третий час сидим у Евы, а ничего подозрительного до сих пор не случилось. Единственное, что мы нашли — это мёртвые растения: во всех горшках покоятся жухлые останки фиалок, хлорофитумов и алоэ. Но, возможно, Ева просто забыла их полить. Или нарочно не поливала, чтоб создать нужную атмосферу.

Ева показала нам черновик книги про Танариоса и его портрет, нарисованный неумело, но с душой. Мрачный длинноволосый мужчина в чёрном плаще, окружённый увядшими цветами и трупиками грустных серых мышей. Ничего интересного. Лисс прочитал несколько страниц и поделился впечатлениями с автором: с этого, собственно, и началась их взаимно приятная беседа.

Но почему же мне стало холодно, когда я увидел фото Евы? Что с ней не так? Что ей грозит? Или это она кому-то угрожает… вопросов много, а ответов нет.

Я чувствую нарастающую тревогу и не вижу никаких причин для неё. Ритуалы призыва не показывают призраков. Ева не ведьма. В квартире и на девушке нет следов проклятий.

В очередной раз обвожу взглядом пёструю кухоньку и успеваю подумать, что нужно сделать ещё пару снимков мёртвых растений на подоконнике. А затем у меня леденеет спина, и в тот же миг я слышу вскрик из ванной.

Дина!
Опрометью бросаюсь к сестре. Лисс за мной. Ева удивлённо спрашивает, что случилось, но нам не до неё.

Дина в ванной. Бледная. Встревоженная. Смотрит в зеркало широко распахнутыми глазами. Я окликаю её, беру за руку. Сестра молчит. И кожа у неё ледяная.

Лисс, высунувшись из-за моего плеча, машет рукой перед её лицом. Дина вздрагивает и медленно отводит взгляд от зеркала.

— Что случилось? — спрашиваю я. Мой голос звучит взволнованно и глупо.
— Я что-то видела… — медленно отвечает сестра. — Не знаю, что это. Вроде бы призрак, но совсем не похож.

Она безотчётным движением стискивает мои пальцы. И мне кажется, что ей холоднее, чем мне.

— Это Танариос! — восклицает Ева, неслышно оказавшаяся рядом.
— Не думаю, — качает головой Лисс.
— Ты слышала шёпот? — жадно интересуется хозяйка квартиры, игнорируя Лисса.
— Нет, — отвечает Дина.

В следующую секунду мне снова становится невыносимо холодно. В зеркале появляется полупрозрачный силуэт. Молодой мужчина с хищной улыбкой, эдакий Мэтью Гуд с харизмой Джокера.
Пальцы Дины сжимаются ещё сильнее, впечатывая ногти мне в кожу.

Призрак из зеркала смотрит на Лисса и говорит:
— Миленько.
Затем его взгляд скользит по мне.
— Скучно.
И наконец останавливается на Дине.
— А вот это прекрасно! Ева, деточка, ты мне надоела. Признаться, ты и не нравилась мне особо. Просто я заскучал, вот и решил немножко поиграть в твоего Танариоса. Книжка, кстати, посредственная и…
— Ты кто такой? — бесцеремонно перебивает Лисс.
— Можешь звать меня Лари, — усмехается призрак. — Надеюсь, мы подружимся. Мне кажется, с вами будет весело.
— А чего ты прицепился к Еве? — не отстаёт Лисс.

Я пытаюсь вспомнить, как дышать. Чувствую, как страшно Дине. Она в панике — и от этого я ощущаю одновременно ужас и желание защитить её любой ценой. Её пальцы по-прежнему стискивают мои. Её кожа холоднее льда.

— Говорю же: заскучал. Одни и те же лица, скучный отель. А тут потешный фестиваль молодых талантов, и она, девушка с фантазией. Яркая такая, вот я и увязался за ней. Но, увы, «не всё то золото, что блестит».
— Ты призрак? — уточняет приятель.
— А то не видно! — хмыкает тот.

Я неловко протискиваюсь в ванную, прикрывая Дину от зеркала и его обитателя.

— Ой, какая трогательная милота, — хихикает он. — Но ты это зря, парень. Во-первых, я не живу в зеркале.

В следующий миг призрак оказывается за спиной Дины. Он частично торчит из стены, но абсолютно не кажется смешным.

Прищуренные полупрозрачные глаза смотрят прямо на меня.
— А во-вторых, — говорит он, — ты не спасёшь её от меня.

Страх и холод сменяются яростью. Свободной рукой выхватываю из кармана зажигалку и сую под нос призраку огонёк.
Тот со смехом исчезает.

— Неплохо, — доносится из ниоткуда его голос. — Даже забавнее, чем я думал. Ничего такого, конечно, но забавно, да. А, и кстати, кто-нибудь помогите Еве.

Невольно бросаю взгляд в её сторону. Девушка сползла по стене на пол, у неё остекленевший взгляд и пугающе белое лицо. Лисс кидается к ней, а я с некоторым трудом вывожу Дину из ванной. Сестра всё ещё молчит и не пытается освободить руку. Это пугает меня почище любых призраков.

— Живая, — говорит Лисс, нащупав пульс Евы. — Но что с ней, я не знаю.
— Призрачный паралич, — хрипло произносит Дина. — Он её напугал, пока болтал с нами.
— Сильная тварь, — рычу я. Пытаюсь говорить нормально, но выходит только рычать.
— Очень, — безучастно соглашается сестра. — И он всё ещё здесь. Чувствуешь?

Прислушиваюсь к ощущениям. Да, мне холодно. Но огненная злость сильнее.

— Что будем делать? — подаёт голос Лисс. — С этим параличом, имею в виду.
— Надо зажечь дюжину ведьминых свечей с разными травами, окропить девушку водой из семи колодцев, трижды прочитать заговор и пролить её кровь, — медленно перечисляет Дина.

Она наконец отваживается отпустить мою руку. Ссадины от её ногтей болят, но мне не до них.

— Если успеете, — ехидно комментирует голос из пустой ванной. — А то ведь от призрачного паралича и спятить можно. И даже помереть.
— А с ним что будем делать? — деловито уточняет Лисс.
— Откроем Дверь, — предлагаю я.
— Ой-ой, как страшно! — глумится призрак.
— Сколько у нас времени? — спрашивает приятель.
— До полуночи, — отзывается Дина.

Это хорошо. До полуночи ещё шесть часов — времени полным-полно.

— Если её состояние не изменится, — вклинивается призрак.
Теперь он снова видимый. Стоит в проёме ванной, ухмыляется.

— Оставь её в покое! — мой голос всё ещё звучит непривычно низко.
— С удовольствием! — ухмылка на лице мертвеца становится ещё шире. — Если твоя очаровательная подружка согласится стать и моей подругой тоже!

Лисс мгновенно оказывается рядом и хватает меня за плечо.

— Костя, Костя! Он тебя нарочно злит. Не ведись.

Холод внутри меня покрывается чёрно-алыми трещинами. Ярость клокочет внутри, горит. Я хочу уничтожить эту тварь.

— Мы точно успеем открыть Дверь до полуночи, — тяжело ворочая языком, говорю я.
— Ну попробуйте, если вам от этого станет легче, — хмыкает призрак.

На полупрозрачном лице ни тени страха.
Уходить он явно не хочет. Но опасных призраков забирает то, что живёт там, за Дверью. А эта тварь явно опасна. Почему он не боится?

— Открываем? — я смотрю на сестру.

Она кивает, но без энтузиазма. Неужели эта тварь так напугала её?
Я отношу Еву на кровать в её спальне, мысленно обещая, что всё будет хорошо. Не знаю, чья кожа холоднее: её или моя? От моего обещания веет не теплом надежды, а холодком обмана. Я стараюсь не думать об этом.

Мы с Лиссом расставляем свечи в гостиной. Призрак молчит, но не исчезает. Маячит то в дверном проёме, то за креслом, то у шкафа. Впрочем, к Дине не лезет, а это единственное, что меня сейчас волнует.

Сестра выкладывает верёвочный круг внутри свечного и вытягивает из-под блузки цепочку с ключом. Призрак усмехается и дурашливо ёжится: мол, ох, как страшно.

Дина читает наговор, и я ощущаю, как медленно проявляется Дверь. Я вижу её. Вот сейчас тяжёлая огромная и одновременно небольшая створка откроется, из задверья повеет нездешним ветром — и злобного призрака утащит туда, где ему самое место.

Время идёт, миг за мигом, вдох за выдохом. Но Дверь не открывается.

Странный звук нарушает настороженную тишину. Это смеётся призрак. Сначала тихо, а потом всё громче и громче, пока смех не заполняет чужую гостиную под потолок.